Призраки отбежали, ощупывая трескающиеся тела, пытаясь избавиться от моей магии. Но я крепко сжимала кулаки, приказывая магии не останавливаться. Мертвяки закашлялись, выплевывая куски гнилой плоти, а потом белый свет… разорвал их. Призраки протяжно завизжали, лужи крови появились на каменном асфальте. От тел отравленных тварей остались только выпавшие зубы да позвонки.

Я невольно улыбнулась, расслабляясь. Похвалила волны за хорошую работу. Регенерировать эти очумевшие будут ещё долго.

Но расслабляться долго нельзя. Гремели многочисленные выстрелы, слышался лязг цепей и взрывы золотого мячика, драка была в самом разгаре.

Я решила осуществить раннюю задумку и помочь Эйдану. Увидев мерцающий камень Эйнари, я подбежала к толпе мертвепризраков, что резво атаковывали Эйда.

Пока отбивалась от крайних тварей, плюющихся ядом, не без восхищения наблюдала за Тайлером. Освоившись с жезлом и став с его магией единым целым, Эйдан откидывал призраков, кружась с посветлевшими волнами: от сильного напора, который передавался магии вместе с гневом Эйда, животы тварей разрывались. Когда Эйдан ударял жезлом о землю, волны оплетали ноги одичавших и ломали их, лишая возможности двигаться: синие потоки молний, что исходили из плотно сжатых рук Тайлера, впивались в шеи призраков, разрывая артерии и поражая прочие ядовитые сосуды. Стоило мертвепризракам напасть на Эйда сверху, тот, крича и махая жезлом, создавал фонтаны бирюзовых волн, похожих на пламя: горящие голубым кончики прожигали в призраках дыры, из них вываливались опарыши, потоки магии вырывали вместе с острыми зубами листья. Эйдан крутил Эйнари над асфальтом, когда твари ползли к нему; от заряженного мощью жезла исходили закрученные сгустки магии и искры, они обвивались вокруг тел одичавших и бросали в заострённые ветки извивающихся деревьев. Тайлер словно сам горел голубым пламенем, его свет ослеплял призраков и сбивал с пути.

А когда я не заметила мертвяка, бегущего сзади, Эйдан быстро среагировал, прикладывая озверевшего к асфальты. Тайлер улыбнулся, утирая кровь с лица.

— Аккуратней, Елена! — хохотнул Эйд, ударяя последнего призрака из его толпы. Волны Эйнари осторожно крались по асфальту. — А то так засмотришься и ранишься, а Отец только этого и хочет! Теперь поверила в мои мощные лапищи?..

Я подошла к Эйду, давая щелбан. Шутит ещё! Наши волны вновь сплелись, переливаясь бирюзовыми светлыми оттенками.

— Допустим, — хихикнула я, беря разодранные в кровь руки Эйдана. У самой заболела голова от резких движений, — но аптечку тебе надо достать. Ты ранен.

Тайлер удрученно вздохнул, держа в подмышке жезл.

— Да мне не больно…

— Почувствуйте гнев Бесстрашного Юнка и Отчаянной Телагеи!

Прямо перед нами на всех порах пролетела Телагея вместе с оскалившимся и блеявшим во всю глотку Юнком. За ней гнались на четвереньках и ползли на полусогнутых шипастых ногах одичавшие призраки. Вытянутые конечности с длиннющими чёрными когтями тянулись за развевающейся юбкой сарафана, мертвяки опускали широкие пасти, засасывая слизь вперемешку с кровью, жаждая проглотить подпрыгивающие ножки Телы.

Но каждая их попытка отдавалась прожигающей болью, конечности превращались в чёрно-красный прах и сыпались, сбивая призраков. Дорожки сияющего багрового пепла были повсюду. Касаясь, мертвяки обжигали тела и так и оставались лежать на усеянной прахом земле, покрываясь ожогами. Движения Телы были нечеткими до боли в глазах, несуразными, рваными и резкими, но это было даже плюсом: красные дорожки и молнии, что исходили из её осколка, были горячими и колючими, от скорости малышки Марати они делались острыми, точно огромные двуручные мечи. Ломая деревянные лестницы и мосты, блестящий золотой мячик резво отскакивал и взрывал морды озверевшим. Серебристые и бронзовые блестки, что поднимались вихрями средь взрывчатого бардового дыма, залетали призракам в пасти и сворачивали просвечивающие легкие. Мертвяки давились, задыхались от кашля, пока Телагея продолжала кидать мячик в разные уголки, визжа и рыкая. Юнок защищал свою маленькую хозяйку, смело откусывая призракам извилистые языки и бодаясь заострёнными рожками, что успели испачкаться в жиже.

Теле удалось побороть свой страх, душевную боль и залечить выступившие раны на детском сердце сквозь пелену горьких слез. Ей удалось собрать все силы Особенной в маленький сверкающий мячик и выплеснуть тот гнев и эмоции, накопившиеся в душе, то, что она держала в себе довольно долгое время. Да, Телагея неистово дрожала, но уже держалась твёрдо и уверенно. Она делала все, чтобы побыстрее добраться до финальной точки и узнать настоящую правду о Броквене. Тела сделает все для того, чтобы Солнце вновь зашло над Броквеном, и все были счастливы. Даже если ей придётся пролить несколько кувшинов собственных слез.

Ты сможешь, Телагея.

— Liberazione[32], неудачники!

Пока прикрывали Телагею от карликовых мертвяков, отбиваясь магией Призрачной броши и жезла Эйнари, в дыму пролетела надутая, покрытая множеством трупных ядовитых пятен и истекающая странным соком прострелянная туша одичалого призрака. Блеснули круглые золотые пули в окровавленном пузе мертвяка, четыре маленьких кружочка смогли откинуть жирного громадного мертвепризрака в стену одной из престижных лабораторий. Испугавшись и упав, мы с Эйданом могли слышать только отдаляющиеся вскрики отважной Телы, что, жмурясь, взрывала мертвяков и обращала уродливых чудовищ в прах. Но зато перед нами предстал азартно улыбающийся во все зубы Кёртис Револ, выходящий из зелено-бордового тумана.

Острый нос оказался разбит, по искусанным плоским губам стекали струйки густой синей крови. Брови враждебно нахмурились, в глазах, похожих на две круглые луны, танцевали язычки пламени. Кёртис, истекая холодным потом, расстегнул рубашку так, что стал виден торс в тонких шрамах и отливающий голубым свечением осколок Особенного. На дробовике блестела золотая гравировка с фамилией рода Керта. Напряжённые пальцы держались на курке, Револ, гордо выпрямляясь, смело направлял ружьё в сторону рычащих в агонии мертвяков. Зелёная дымка даже не пыталась атаковать Кёртиса, ходящего по Площади широкой уверенной походкой. Волны дрожали около призраков, крались исключительно по земле. Они боялись Кёртиса Револа. Что уж говорить, озверевшие не решались нападать на Револа по одному, они собирались кучками, окружая с разных сторон и наговаривали на него:

— Отец обяз-з-зательно узнает об этом!

Мертвяки брали в худые пальцы заострённые копья и ветки, а также выкинутые ивами рапиры. Осторожно подходя, они, клацая зубами, вытягивали холодные оружия.

— Отец отомстит за нас!

Некоторые призраки подожгли факелы зелёным пламенем, размахивая и часто мотая головой, облизывая яд с подбородков.

— Отец с-с-совершит над тобой пытку ху-хуже казни!

Кёртис, вставая в центре и стреляя окуней, грозящихся напасть с неба, хохотнул от коротких вскриков Джайванцев. Прострелянные прямо в голову, призрачные тела рыб повалились на призраков, рассыпая пули и ударяя чудовищ цепями. Револа пробрало на громкий смех, заливистый, с маленькой хрипотцой и нотками едкого сарказма.

— Почему же Отец до сих