– Глупости. – Я отстранился с мрачным выражением лица. – В этом нет ничего нормального. У меня странная одержимость женщиной, на которую я раньше работал. Женщиной, которая на восемь лет младше меня.

– Ты влюблен.

– Любовь выглядит иначе, – выплюнул я.

– Именно так и выглядит любовь, – вмешался Том со своего места за столом. – Отправляйся в Лос-Анджелес, придурок.

– Она не хочет меня видеть.

– Она сказала это семь месяцев назад, – заметил Том.

– У нее память не золотой рыбки, – возразил я. – Она говорила это тогда. Скажет и сейчас.

– Рэнсом, езжай! – Теперь настала очередь Лизы.

– Я не хочу ее беспокоить.

– Ты и не побеспокоишь, – заверил Том.

– Откуда ты…

– Ох, ради бога! – Лиза вскинула руки. – Потому что я поддерживаю с Хэлли связь, ясно? Разговариваю с ней по телефону примерно два раза в месяц, и она все еще сходит по тебе с ума. Она ненавидит тебя за то, что ты сделал, за то, как с ней обошелся, за многое другое, но она все еще очень сильно увлечена тобой. Так что, ради всего святого, пожалуйста, прошу тебя, Рэнсом, просто поезжай в Лос-Анджелес и наберись мужества. Корабль уплыл. Ты больше никогда не сможешь перестать чувствовать. Ты уже познал, каково это, и отныне чувства никуда не денутся. И вот теперь, когда ты понимаешь, что значит испытывать хоть что-то, позаботься о том, чтобы вам обоим было хорошо.

Хэлли захочет меня придушить.

Прежде всего за то, что я летел частным рейсом из Чикаго в Лос-Анджелес.

Клиент-миллиардер задолжал мне и согласился одолжить самолет, если я оплачу услуги пилота и топливо.

Во-вторых, потому что я появлюсь на пороге ее дома.

Хотя вполне возможно, что Хэлли все еще временами думает обо мне, как и утверждала Лиза, она сентиментальна, однако она чуть не столкнула меня с гребаной скалы, когда мы виделись в последний раз.

Но, в конце концов, Лиза права. Я должен был хотя бы попытаться объясниться.

Существовала только одна маленькая проблема: я, черт возьми, понятия не имел, где Хэлли сейчас живет, и у меня было очень мало времени на поиски. Я сел в самолет всего через два часа после разговора с Лизой и Томом.

Первым делом позвонил Келлеру. Он, похоже, был ее хорошим другом, и у меня сохранились его контакты с тех времен, когда я работал на нее.

– Hola? – пропел он в трубку.

Я откинулся на спинку белого мягкого кресла в самолете.

– Келлер, это Рэнсом.

Последовала пауза, прежде чем он выпалил:

– Какого черта?

– Бывший телохранитель Хэлли.

– Я знаю, кто ты. У меня безупречная память. Ты хоть представляешь, сколько гингко я потребляю? Уровень флавоноидов и терпендоидов в моем организме просто сумасшедший.

Он вообще по-английски говорил?

– Что тебе нужно? – спросил Келлер.

Очевидно, Хэлли не стала петь дифирамбы в мою честь перед лучшим другом после нашей ссоры.

– Я буду в городе через пару часов и хотел бы встретиться с мисс Торн. Не мог бы ты сообщить мне ее новый адрес?

– Нет, не могу, – решительно ответил он. – Можешь позвонить ей и спросить сам.

– Мы оба знаем, что ответ будет отрицательным. – Я задумался: что побудило меня вести этот разговор по телефону, а не с глазу на глаз? Келлер питал слабость к эстетически приятным людям. – А я хочу с ней поговорить.

– А я хочу закрутить роман с Нилом Патриком Харрисом. Но знаешь что? Он уже занят. И уверен, что живет в Шерман-Окс, где безумные пробки.

Этот парень слишком много болтал. Как Хэлли выдерживала беседы с ним, оставалось загадкой.

– Келлер. – Я использовал свой самый угрожающий тон. – Хэлли хотела бы услышать, что я хочу сказать.

– Уверен в этом? – приторным тоном поинтересовался он. – Отлично. Тогда позвони ей и спроси адрес. Пока-пока!

И он положил трубку. Я хмуро посмотрел на мобильный, затем набрал номер Макса. Он ответил сразу. Меня даже не волновало, что тот был на задании в России и находился в другом часовом поясе.

– Макс.

– Что случилось, босс?

– Мне нужен новый адрес Хэлли Торн. – Его ответ также мог дать представление о том, поддерживают ли эти двое связь.

Прошло несколько секунд молчания, прежде чем он сообщил:

– Босс… понятия не имею. Я пытался позвонить ей несколько раз после случившегося. Она не брала трубку, а я не хотел нарываться на неприятности.

Черт.

– Что-то… – начал он, но я повесил трубку, набирая следующий номер.

НеНе, ее подруга, она не слышала ничего от Хэлли уже несколько месяцев.

Деннис, ее бывший водитель, велел мне катиться на хрен, но чуть иными словами, за то, что я обидел его Хэлли.

Стало ясно, что я должен сделать то, чего очень боялся. Я набрал номер, беспокойно ерзая на сиденье.

Любовь, черт побери. Любовь должна быть веселой и милой. Я смотрел фильмы. А тут проклятое смертельное влечение.

Телефон ожил с тихим щелчком.

– Локвуд? Все в порядке?

Я позвонил бывшему президенту Соединенных Штатов. И все потому, что хотел поговорить с девушкой. К черту такие жизненные повороты. Если бы этот самолет разбился через несколько минут, по мне бы не тосковали.

– Президент Торн. Да. Не о чем беспокоиться, – холодно сказал я, надеясь, что мои слова звучали не так безумно, как выглядели действия в данный момент. – Я позвонил, чтобы проверить.

– В такую рань? – усмехнулся он. – Мне так не кажется, и я занятой человек, так что лучше выкладывай, сынок.

Это. Было. Болезненно.

– Я направляюсь в Лос-Анджелес и хотел бы поговорить с вашей дочерью. Мне не удалось до нее дозвониться. – В основном потому, что у меня не хватает смелости набрать ее номер и услышать, как звонок переключится на голосовую почту. – Хотел спросить, не могли бы вы дать мне ее адрес, сэр?

– Ее адрес? – повторил он, быстро оправившись от шока. – Не уверен, Рэнсом. Я только что вернул ее доверие. Почти. И не собираюсь все рушить.

В этот момент со мной произошло нечто любопытное. Я ощутил искреннее облегчение. Не потому, что он не захотел помогать – к черту, это лишь еще одна неудача, с которой я справлюсь, – а потому, что мне было приятно слышать, что Хэлли налаживает связь со своей семьей.

Мне следовало повесить трубку и начать налаживать собственные связи в Лос-Анджелесе.

– Хорошо, – сказал я, включив ноутбук во время разговора. – Желаю…

– И это все? – почти уязвленно спросил мистер Торн.

– А?

– Просто собираешься принять отказ?

Я нахмурился, гадая, не