Шрифт:
Закладка:
Фрэнки: Начнем с того, что я был впечатлен тем, что они использовали столько моей музыки в «Сопрано». Дэвид Чейз был большим поклонником нашей группы. Он вырос в Нью-Джерси, в той же обстановке, что и я, и знал, что делает, когда писал о гангстерах. Что касается этой фразы, для меня она имеет смысл, потому что нам не дано изменить место своего рождения. Определенная часть вашей жизни будет следовать за вами постоянно, независимо от ваших успехов и неудач. Иногда в хорошем смысле, а иногда в плохом. Не стоит зацикливаться на прошлом, но вы пришли оттуда, откуда пришли, и не должны стыдиться этого.
Стив: Есть ли у вас любимое воспоминание о сериале?
Фрэнки: Все мои воспоминания хорошие, кроме того дня, когда меня окончательно вытурили. Это было немного грустно, потому что я бы с удовольствием доработал до самого конца. А Гандольфини был, наверное, одним из величайших актеров, с которыми я когда-либо сотрудничал.
На съемках Фрэнки столкнулся со старым другом, который разделил с ним путь от музыкального кумира до звезды «Сопрано».
– Майкл
Стив Ширрипа: Что вы почувствовали, когда появился Фрэнки Валли?
Стивен Ван Зандт: Я был его большим поклонником. Мы познакомились с Фрэнки очень давно. Я год сотрудничал с группой The Dovells в так называемом старом составе. Частью этой работы были выступления в Лас-Вегасе, так что нам довелось играть на разогреве в Four Seasons. Когда Дэвид Чейз предложил пригласить Фрэнки Валли, я сказал: «Мы должны найти способ позвать его». Он был большим-пребольшим героем для меня в детстве. Я всегда называл его Фрэнком Синатрой нашего поколения и имел в виду именно это. Он из тех артистов, которые создают связь между прошлым и будущим.
Майкл: Фрэнки говорил нам, что его опыт певца, то, что он тысячи раз выступал на сцене, помогло ему перейти к актерской профессии. У вас было так же?
Стивен Ван Зандт: Любой певец – актер, понимает он это или нет. Каждая песня – сценарий, фильм, который вы представляете аудитории. Именно вы убеждаете людей в реальности того, о чем вы рассказываете (независимо от того, правда это или нет, происходило ли вообще и вы ли это написали). Вот почему Синатра был известен как великий интерпретатор песен, хотя он никогда ничего не сочинял, – это потому, что он был хорошим актером.
И Фрэнки тоже был хорошим актером. Так что все шло естественно, ведь это часть работы. Ты становишься персонажем исполняемой песни. Наш мир поп-музыки кажется самым автобиографичным из всех видов искусства, но все дело в восприятии. На самом деле это все неправда, но кажется реальностью.
Каждый певец, исполняющий песню, думает: «Это случилось с ними на самом деле». И это очень часто неправда, но эта выдумка – важная часть ремесла. Поэтому я считаю, что у каждого певца есть потенциал стать киноактером.
Майкл: То есть вы привнесли в эти сцены, в свою роль связь между пением и актерством?
Стивен Ван Зандт: Да. Вы должны стать «тем парнем», обнаружить его внутри себя, а затем превратиться в него.
Середина пятого сезона начиная с пятой серии «Все вокруг не регулярно» принимает совершенно иной оборот. В первых четырех эпизодах много внимания уделялось новым героям; но теперь сезон переключается на создание пугающих конфликтов между старыми, устоявшимися персонажами. Это первая серия сезона, написанная Робин и Митчем, и она возвращает их фирменный стиль смешения масштабной драмы с мрачным юмором. Тони, казалось бы, проявляет неуважение к Кристоферу из-за предполагаемого романа с Адрианой, а Кристофер на это жестко реагирует. Развивающийся конфликт является одновременно кульминацией всей предшествующей напряженности между ними и предвестием того, что будет позже.
– Майкл
Стив: В этом эпизоде возникает настоящее напряжение между Кристофером и Тони. Твоя большая сцена, когда ты приходишь и стреляешь в баре. Кристофер никогда раньше не проявлял таких эмоций – ярости и гнева – по отношению к Тони. Ты думаешь, что он обесчестил тебя, потому что якобы у него была связь с Адрианой. Ты кричишь на него, стреляя вокруг. Каково было играть эту сцену?
Майкл: Когда ставки так высоки и речь идет о жизни и смерти, всегда интересно довести себя до определенной крайности. К тому времени мы с Джимом уже были хорошими друзьями и нам нравилось работать и отдыхать вместе. Такие вещи бесценны для актера. Плюс разные душевные состояния, подогретые выпивкой или, особенно, героином, – играть такие сцены было очень забавно.
Стив: А как насчет тех сцен, где были только вы с Бушеми вдвоем на ферме? Вы там действительно очень сближаетесь. Где проходили эти съемки? Как долго вы там были? Вы ведь действительно какое-то время провели только вдвоем?
Майкл: Это было на ферме на севере штата. Думаю, поблизости от того места, где снимали «Бесплодную сосну». Это была единственная серия, срежиссированная Майком Фиггисом, и мне очень понравилось с ним работать. Майк Фиггис – великий режиссер, и он очень классный. Он также играл в группе с Брайаном Ферри, прямо перед Roxy Music.
Стив: Когда ты играешь такой маленький эпизод, где есть только ты, еще один актер и режиссер, это же не значит, что с вами поехала маленькая команда, верно? Работает все равно целый штат?
Майкл: Верно. Вся большая команда. Играть такие сцены очень интересно, потому что есть определенная близость, которую ты можешь показать. Но прикольно еще и потому, что вся съемочная группа была на месте. Большую часть времени люди жили дома – вы ехали на съемки либо в Silvercup в Квинсе, либо в Северный Джерси, работали, и вечером возвращались домой. А съемки этой серии напоминали поездку с классом, мы все отправились на север штата, поселились в отелях и остались на неделю.
Стив: Могу себе представить, каково это было.
Майкл: Однажды вечером у нас была большая караоке-вечеринка в отеле. Я пел на сцене с Джинджер, нашим первым помощником по съемкам, исполняя Wild Thing[120]. [Смеется.] Я расскажу вам очень страшную историю. Никогда ее не рассказывал. Может быть, она неуместна.
Стив: Расскажи, а потом решим.
Майкл: Итак, мы встретили полицейского
