Фрэнки: Да. Я читал Дэвиду. И та роль тогда показалась ему неподходящей для меня.

Майкл: Помните ли вы персонажа, на роль которого проходили первое прослушивание? Или это были просто общие пробы?

Фрэнки: Это был персонаж, который много ругался. В итоге им стал Пол Херман.

Майкл: О, Бинси.

Фрэнки: Бинси, да. Дэвид сказал: «Эта роль вам не подходит». Думаю, он также пытался сохранить мою репутацию перед фанатами и не хотел, чтобы кто-то от меня отвернулся. Персонаж был неприятным, поминал имя Господа всуе и все такое. Но Дэвид сказал, что напишет для меня кое-что. Я, если честно, подумал, что он просто отшивает меня.

Стив: Действительно. Вы подумали, что он говорит это, просто чтобы показаться милым.

Фрэнки: Да, и только через пару лет мне позвонили и сказали, что у Дэвида есть роль, написанная специально для меня. Так все и вышло. Наверное, это один из самых ярких моментов в моей жизни, я получил именно то, чего всегда хотел.

Майкл: Раньше вы не так много снимались – в одном или двух телесериалах, фильмах, так почему вы решили попасть в «Сопрано»? Это была ваша идея – пройти прослушивание? Или Дэвид сам вам позвонил? Как все произошло?

Фрэнки: Нет, это была моя идея. Я хотел сниматься. Мне нравился сериал. Он был о Нью-Джерси, а я вырос в Ньюарке. И в районе, где я тусовался и рос, процветала организованная преступность. Я знал, что этот парень – босс здесь, а тот парень командует там. Так что я видел, как в бильярдных и местных клубах постоянно толклись эти чуваки, будь они букмекеры или капо различных преступных кланов.

Стив: И когда вы были молодым певцом, то пели в клубах, которые, должно быть, принадлежали этим парням.

Фрэнки: Да, большинство клубов в те времена были так или иначе связаны с мафиози. Они либо вкладывали туда деньги, либо владели ими напрямую. Так что я работал на этих ребят и познакомился со всеми.

Майкл: Значит, создавая персонажа Расти, вы опирались на свои знания об этих парнях? Создавали ли вы его по их образцу? Откуда что взялось?

Фрэнки: Вообще-то, я вспоминал о разных парнях, разных букмекерах и боссах из района, где я вырос. Один из эпизодов, в котором я снялся, тот, что вы написали, Майкл, был, наверное, лучшим из всех, потому что вы дали мне немного пространства для становления персонажа. А это очень важно.

Майкл: Одна из вещей, которую я видел, это создание спокойного ощущения силы. Парень, который может показать гнев, никогда не повышая голоса. В отличие, скажем, от Роберта Лоджа, который появился примерно в то же время, но все время палил из пушек. Мне показалось, что у Расти была некая молчаливая сила, которую вы прекрасно изобразили.

Фрэнки: Было много парней, занятых в организованной преступности, и именно такими я их и видел. Они вели себя очень сдержанно, но это не значит, что они не могли психануть в любой момент.

Стив: Но мы как будто все время ждали, что вы взорветесь. Например, когда вы говорите: «Мы должны уничтожить Джонни Сэка. Все в Бруклине будут за нас болеть». Вы сделали своего персонажа очень пугающим.

Фрэнки: Ну, когда нужно быть действительно серьезным, я так себе это и представлял. Вы можете сыграть так, будто сильно на взводе – «Мы должны уничтожить Джонни!» – такой вот тон задать, но я его не чувствовал. Для верного исполнения роли этого не требовалось.

Стив: Итак, вы выходили на сцену тысячи и тысячи раз. Вы всю жизнь выступали перед публикой. Насколько ваш исполнительский опыт работы на сцене помог чувствовать себя комфортно перед камерами? Пригодился ли он вам или все было совсем по-другому?

Фрэнки: В некотором роде все было по-другому, но отчасти все же пригодилось. Одна из вещей, которым я научился, заключается в том, что, выступая, ты должен заставить зрителей поверить в то, что ты главный. И это очень, очень важно. Если ты выходишь на сцену и выглядишь испуганным, это повлияет на аудиторию. Если что-то пошло не так, музыкант взял не ту ноту, вы должны продолжать и продолжать, как будто ничего не произошло. Можно выпустить пар, когда шоу закончится, но пока вы выступаете, прерваться нельзя.

Майкл: Именно это транслирует Расти. Он передает уверенность. Дает понять, что он контролирует ситуацию.

Фрэнки: Именно. Потому что Расти не был бы боссом, если бы дело обстояло иначе. Расти был капо – командиром клана. Он стал главным не потому, что просто умел драть глотку.

Стив: Точно так же, как вы выступаете капитаном корабля, выходя на сцену отеля Four Seasons. Вы – главный, это было в вашей жизни и отразилось в характере Расти.

Фрэнки: Именно.

Стив: Итак, я хочу спросить вас обоих: Майкл, ты написал ту серию, где Расти обедает в Four Seasons? Это было смешно до истерики. Вы обо всем договорились?

Майкл: Да, когда мы планировали эпизод, то всегда думали, что сделаем сцену в Four Seasons. Как дань уважения Фрэнки и группе.

Стив: Фрэнки, что вы подумали об этом, когда узнали?

Фрэнки: Я решил, что это потрясающе. И сцена была написана просто великолепно.

Стив: В «Сопрано» все говорят: «Никогда не знаешь, когда твоего персонажа грохнут». Как вы узнали, что Расти собираются убить? Дэвид пришел и известил вас?

Фрэнки: Я узнал об этом, когда снимался в серии.

Стив: Вы не знали заранее?

Фрэнки: Я не знал. Но у меня было чувство, что это произойдет, потому что сюжет должен двигаться вперед.

Стив: Что вы почувствовали, когда узнали? Вы расстроились или признали: «Ну, вот так все и происходит. Это же “Сопрано”?»

Фрэнки: Да, признал. Но в каком-то смысле я расстроился, потому что мне очень нравилось сниматься, иметь такую возможность. И Дэвида, и всех, кто был связан с этим сериалом, я считал потрясающими.

Майкл: Я хочу спросить о вашей музыке в «Сопрано», потому что Дэвид часто использовал ее. Одной из самых мучительных для меня была другая серия, сценарий которой я написал, – та, где все итальянцы расстроены тем, что люди протестуют против парада Христофора Колумба, еще в четвертом сезоне. Вы помните этот эпизод?

Фрэнки: Да, помню.

Майкл: Таким образом, разговор зашел об итальянском наследии, стереотипах и теме, которая проходит через весь сериал «Сопрано»: «Предопределена