Шрифт:
Закладка:
– Неправда, – возражаю я. – Магистр Томас знает, что однажды ему придется передать святилище кому-то, и выбрал тебя. Поэтому и старается воспитать тебя как можно более достойным человеком, на его взгляд.
Реми поднимает глаза:
– Ты же знаешь, что он говорил это о тебе. Перед арестом. «Ты не заслужил. Пока нет».
Мой загривок теплеет от смущения.
– Ты уверен, что он говорил не о святилище?
– Кэт, я хочу сказать тебе кое-что важное. Сказать… – Реми раздраженно вздыхает. – Я был глупцом, понимаешь? Клянусь, я больше никогда не пойду на Дорогу удовольствий. Никогда не стану называть тебя котенком. Просто… – Он замолкает и делает глубокий вдох. – Обещай, что останешься. Здесь. Со мной. Навсегда.
Ох…
Проходит несколько секунд, прежде чем мне удается что-то сказать.
– Реми… – ласково начинаю я, и он морщится.
– Все дело в Симоне? – выплевывает он. – Ты знаешь, что его ищет градоначальник, да? Ходят слухи, что это он убил тех женщин.
– Не все так думают.
– Тогда почему он сбежал? – допытывается Реми. – Или ему есть что скрывать?
– Я не знаю, Реми! – восклицаю я. – Возможно, из-за того, как обращались с магистром после ареста.
Реми фыркает:
– Даже если Симон невиновен, он не простит тебя за то, что ты не рассказала про молоток магистра. Хоть я и понимаю почему. И на самом деле восхищаюсь тобой.
– Симон тут ни при чем. – Нежелание Симона продолжать отношения со мной все еще бередит душу, и я тру виски, чтобы сдержать слезы. – Просто сейчас все так сложно. Магистр еще в тюрьме. Убийца на свободе. И столько всего предстоит сделать в святилище…
В его глазах загорается надежда:
– То есть ты не говоришь «нет»?
Несколько минут я старательно представляю, какой была бы моя жизнь, – и образ не такой уж ужасный. Всего месяц назад он показался бы мне идеальным. До Перреты, Симона и магии. Вот только я уже не та, что месяц назад. Я больше не знаю, где мое место. Но Реми очень дорог мне, и я не хочу его ранить.
– То есть я говорю «не знаю», – наконец выдыхаю я.
Реми тяжело вздыхает.
– Хорошо, – хрипло говорит он. – Мне нужно быть в святилище к рассвету. Если… если у тебя есть силы, я надеюсь, ты придешь. Мне не хватает тебя. И дело не только в твоей помощи.
– Приду.
Мой ответ воодушевляет его сильнее, чем хотелось бы. Он придерживает второй рукой мою щеку и слегка наклоняется вперед.
– Я выполню свои обещания, – шепчет он. – И стану достойным тебя. Вот увидишь.
Мне хочется ответить, что дело не только в нем. Что мои сомнения вызваны не раздражающими прозвищами и поддразниваниями – и даже не его походами на Дорогу удовольствий. Но я даже не успеваю открыть рот, как его губы запечатывают мои.
Отчасти мне хочется окунуться в успокоение и прощение, которые он предлагает, но даже этого не стоит себе позволять. Реми разрывает поцелуй раньше, чем я успеваю отреагировать, а затем уходит, скрываясь во мраке лестницы.
Глава 57
Незадолго до полудня я прихожу в святилище и принимаюсь осматривать повреждения на строительных лесах, вызванные погоней и падением убийцы. Вчера, пока разгребали завалы внутри, никто не заметил дыр в камышовой платформе. Но сейчас меня больше интересует, где еще преступник мог их повредить. Каждый раз, взбираясь наверх, я привязываю страховочную веревку: без нее попросту страшно.
Реми никак не ограничивает моих действий – даже оставляет меня за главную, когда ему приходится спуститься к городским воротам осмотреть доставленные камни, пока их не подняли на холм. В каком-то смысле мне приятно, что он не обращается со мной как раньше, но я немного скучаю по подначкам, которыми мы обменивались прежде.
Когда рабочий день заканчивается, я несколько раз обматываю веревку вокруг талии и поднимаюсь на вершину южной башни – посмотреть на восход луны.
За день я ни разу не видела у святилища ни Ламберта, ни Удэна. Скорее всего, обходят город в поисках Симона. Остается лишь надеяться, что у них не возникнет мысли обыскать квартал селенаэ так же тщательно, как охраняют его обитатели, и что они решат, будто Симон покинул Коллис, а не стал искать здесь убежища.
Я прячусь за одним из выступов парапета от заходящего солнца, чтобы его прямые лучи не попадали на меня, и мои чувства усиливаются. Я напрягаюсь, чтобы услышать хоть какие-то признаки волнений в квартале. Но в столь ранний для селенаэ час на их улицах почти никого нет, как не бывает на галлийских сразу после рассвета.
Я чувствую вибрацию от шагов Реми и слышу их задолго до того, как он появляется на башне.
– Вот ты где, – говорит он, достигнув верхней ступени винтовой лестницы. – Я искал тебя.
– Осмотрела оставшиеся строительные леса, – отчитываюсь я. – Нашла несколько случайных повреждений. И, конечно, пометила их.
– Да, я видел.
Реми плюхается напротив меня, лицом к закату, и прислоняется к парапету. Оранжевое солнце подчеркивает его смуглое лицо, отчего глаза кажутся почти черными. У него такие длинные ноги, что он легко мог бы коснуться моего колена носком ботинка, но он поджимает их, держа подальше от меня, давая мне пространство.
– Спасибо.
Раньше он редко благодарил.
– Просто делаю свою работу, – отвечаю я. – Но всегда рада помочь. – Я тереблю торчащую из бриджей нитку на колене. – И сегодня делала это с радостью. Спасибо, что позволил мне вернуться. Я столького лишилась за последние несколько дней, что не знаю, как бы выдержала, если бы у меня отняли еще и святилище.
– Я с тобой, Кэт. Меня ты не потеряла.
На моем лице появляется легкая улыбка:
– Да мне от тебя никогда не избавиться.
– Я как бородавка, – весело отзывается он. – У тебя под кожей.
Реми вскакивает, протягивает руку и, как только я обхватываю ее, аккуратно поднимает меня на ноги.
И в этот момент что-то бросается мне в глаза.
– Что это? – спрашиваю я, указывая на нечто, свисающее с его ремня и напоминающее хвост.
– Ах, это… – Реми краснеет, а его сердцебиение учащается. – Оберег на счастье. Вот только в день обвала я его не взял.
Он отстегивает маленькое кольцо от пояса и приподнимает повыше. Вокруг металла обвита косичка из волос, скрепленная смолой.
– Мама дала, когда я уезжал прошлой осенью. Сказала, что получила все седые волосы из-за меня, поэтому я
