Я насторожилась. А Мак-Элис тем временем быстро залез в карман, вынул какой-то круглый предмет и кинул в стоящего рядом Дариона. Дар ничего не успевал сделать. Ни отмахнуться от летящего предмета, ни применить стихию. Когда его силуэт начал таять, я поняла, чем именно запустил советник. Переносным артефактом. Улучшенной версией того, что Орсо раздавал членам палат.

Это был чистейший порыв. Но я не могла поступить иначе. В самый последний момент я ухватила Дариона за руку, а в следующую секунду мы стояли во мраке. И, к сожалению, я подозревала, где мы оказались.

Когда от нашего присутствия загорелся факел, мои страшные догадки подтвердились. Очень давно, во времена, когда еще имя Кернуноса не было забыто, люди приносили жертвы рогатому богу. И ритуалы эти совершались в специальных местах, чтобы Кернунос мог вобрать в себя весь страх, отчаяние и безнадегу жертвы. Жрецы рогатого придумали для этих целей каменные ловушки, не пропускающие ни капли магии. Ловушки, из которых невозможно выбраться.

Одно время я интересовалась этими ловушками, мне, как артефактору, было любопытно, как устроена вещь. И все мои изыскания показали, что без божественной искры тут не обошлось. Искра Кернуноса надежно запечатала это место как изнутри, так и снаружи. Бог должен быть уверен в том, что получит достаточно силы от своих рабов.

И вот мы с Даром стояли внутри такой ловушки. От камня веяло тьмой и холодом. Сразу же стало зябко. Я попробовала призвать хоть искорку, но это было изначально гиблой затеей.

– Я даже спрашивать не буду, что подвигло тебя сунуться за мной. Все равно не получу вразумительного ответа, – произнес Дар, привалившись к алтарю, – каменному кубу, стоящему посреди нашего склепа.

– Не спрашивай, – согласилась я и встала рядом.

Я чувствовала злость и напряженность Дариона. Но не понимала: он еще не отпустил произошедшее в комнате Мак-Элиса или вновь злился на меня.

– Я не хотел, чтобы ты это видела, – тихо произнес Дар.

У меня были догадки, что он имел в виду, но я решила уточнить:

– Ты о чем?

– А по-твоему, в той комнате ничего необычного не происходило? – задал встречный вопрос Дар.

Я пожала плечами. Не могу сказать, что я не обратила внимания на то, как Дар превратился в посланника правосудия, и на то, с какой легкостью он убивал. Но крови я не боялась и не была ведьмой, чтобы ценить жизни чужих людей. Это просто была еще одна грань Дариона, не самая радужная, но я была рада узнать и ее.

Мы помолчали. Видимо, каждый из нас осознавал безнадежность положения. Я видела, что Дарион пробовал призвать стихии, но у него ничего не вышло. Если даже земля с эфиром не откликнулись в этой клетке, что уж говорить о моем огне.

Сидеть и ждать смерти было невыносимо, поэтому я оттолкнулась от алтаря и принялась обшаривать стены. Они были ледяными и неровными. Кое-где отчетливо виднелись следы ногтей. Но никакого отпирающего механизма не было.

– Эти каменные ловушки активировались жрецами, когда те приводили сюда жертв, – бормотала я. – Они укладывали их на алтарь и делали им надрезы, чтобы Кернунос получал больше боли. А потом жрецы уходили.

– Не совсем так, – поправил меня Дарион. – Жрецы зачастую оставались здесь. Самопожертвование даже для Кернуноса имело особую силу.

– Тогда, может, попробовать пробить стену факелом, – предложила я. – Или… огонь же как-то тут горит. Значит, не все здесь лишено магии.

Я приблизилась к факелу, зачарованно смотря на огонь. Хоть он и был красным, никакого тепла не шло. И мой огонь от него не спешил разгораться. Так странно. Я протянула руку к огню.

– Адрия! – Дарион тут же оказался рядом и вытащил мою руку из пламени. На пальце уже горел ожог. – Я все понимаю, огонь – твоя стихия, но нельзя же что попало в него пихать.

Я рассмеялась. Это он мой палец «чем попало» назвал? Вот спасибо.

Он поднял голову, и мы встретились глазами. За ту пару дней, как наладились наши отношения, нам не удавалось в спокойствии провести время вдвоем. Постоянно что-то происходило, и у нас не было возможности просто постоять рядом, чтобы впитать в себя взгляды друг друга и понаслаждаться этим.

– Я упрямый глупец, верно? – спросил Дарион, обвивая мою талию руками.

– Если я скажу, что да, ты опять обвинишь меня в неуважении к монарху, – ответила я, отчего Дарион тихо рассмеялся и накрыл мои губы поцелуем.

Вот уж не знаю, о чем думал Дарион. Но я вспомнила о том, как сначала боялась признаться ему о ночи Судьбы, потом злилась на то, что злился он, а после улучшения наших отношений переживала, когда покинула отбор. Мне надоело бояться, злиться и переживать. Я безумно любила этого мужчину. И я обвила шею Дара руками, ответив на поцелуй со всем жаром, на который была способна. И мне не нужна была стихия огня, чтобы сгорать вместе с ним.

Наши рубашки полетели в сторону. Меня подхватили на руки, а затем удобно устроили на алтаре. У меня вырвался смешок, который Дарион поймал губами. Думаю, жрецы Кернуноса и не догадывались, что эту ловушку будут использовать подобным образом.

Дар проложил дорожку поцелуев по шее, а я пробежалась пальцами по его прессу. У нас обоих вырвались стоны. Если бы магия не была заблокирована, думаю, мы непременно бы подожгли что-нибудь, возможно, расплавили камень. Не исключено, даже этот алтарь, который сильно холодил мне лопатки и оголенную часть пониже спины. Звякнула пряжка.

Дар оторвался от меня, уперся руками в камень и какое-то мгновение напряженно всматривался мне в глаза. Морской шторм и гроза. Всегда любила это сочетание.

– Огонек, ты… – Больше он нечего не сказал.

– Что?

Он уткнулся лбом в камень над моим плечом и покачал головой. Даже с не до конца выветрившимся сумасшествием мне показалось, что происходит что-то не то.

– Дар?.. – Я прошлась руками по его спине. Мышцы казались мне стальными.

Он поднял голову, взгляд его горел упрямством. И снова меня поцеловал. Снова жар и разряды молний, пробегающие между нами.

А потом мой вскрик боли потонул в грохоте. Сверху на нас падали камни и крошево. Слишком часто это происходило в последнее время. Я даже не успела испугаться. Я просто лежала на алтаре и совершенно не понимала, что происходит. Дар накрыл меня своим телом так, что камни падали на него. Я уже чувствовала металлический запах крови наравне с ноющей болью, неловкостью и полнейшей растерянностью.

– Что происходит? Дар!

А потом я ощутила дуновение ветерка и легкий отклик стихии. Камнепад прекратился, и Дарион отстранился. Ловушка перестала быть рабочей.

– Ты не выглядишь удивленным, – заметила я, поднимаясь с камня.

Я обхватила себя руками, образовавшиеся потоки воздуха не добавляли тепла, посмотрела на треснутый камень клетки и кое-что вспомнила. Древние хроники, в которых говорилось о сбежавшей жертве.