Между тем, краем глаза я заметил, как боец полез в сумку и протянул мне шлем, если это можно было так назвать. Я обернулся, чтобы разглядеть протянутую мне вещь.

- Защита! Голова! – произнёс незнакомец, красочно похлопывая себя по макушке, будто разговаривал с глухонемым.

- Шлем что ли? – спросил я на сайхетском.

Боец оцепенел, не ожидая такого владения его родным языком.

- Да, шлем, - ответил он. – Очень хороший. Ваши так и не смогли создать что-то подобное.

- Да? Ну, давай сюда, посмотрим, что наши не смогли воссоздать.

Вообще, правильнее было бы его охарактеризовать как шлем-маску, похожий на те, что мне уже приходилось видеть на солдатах гарнизона, так как с лицевой стороны он был оборудован личиной, оборудованной чем-то вроде встроенного респиратора, и вообще представлял собой единое целое. Причём на личине не было смотровой щели, а были буквально два глаза, через котороые

Я повертел шлем в руках, не понимая как его надеть, так как отверстие для головы было явно меньше для того, чтобы просунуть в него голову. По диаметру оно больше походило для шеи. Ремни и прочий крепёж тоже отсутствовал.

Парень заулыбался, протянул руку и нажал какой-то скрытый рычажок или кнопку снизу и… шлем раскрылся! О как! Они у них, оказываются, раскрываются!

- Надевай! – незнакомец, кажется, был в предвкушении.

Ну, ладно, раз просишь.

Я осторожно всунул голову в шлем, и он тут же сомкнул свои сегменты, плотно сев на моей голове.

Но больше всего меня поразило не то, что его внутренняя часть как бы подстроилась под особенности моей головы, и то, что в нём не было ни капельки ни жарко, дышалось легко и свободно… А то – что я видел всё перед собой так, как если бы никакой тактической маски на моём лице и не было. Никаких тебе смотровых щелей, который бы ограничивали обзор!

Я взял в руки автомат, прицелился и тут же прямо перед моими глазами побежали чёрточки и символы, обозначающие расстояние до цели. Я постучал по внешней стороне шлема и понял, что он гасит удар ничуть ни хуже какой-нибудь известной мне каски, при том, что был он более компактным.

И знаете, что я вам скажу: за такой девайс военные корпорации отвалили бы не хилый куш! Да, у меня на голове сейчас были миллионы, и даже далеко не рублей!

Хотите парадокса? Он у меня для вас есть: люди умеют производить крутую электронику, но не могут обеспечить гарнизон снарядами со шрапнелью! И вот как такое может быть?!

Нажав на ту же кнопку, я заставил шлем распахнуться и снял его.

- Вадим, - я протянул руку в знак знакомства.

- Дейс, брат Сета, - ответил незнакомец, пожимая мне руку.

Вот оно что! Интересно, Сет специально попросил его прийти сюда или просто так сложилось? Я присмотрелся, но не смог вспомнить его лица, хотя это было и не удивительно, так как в караване людей было много, а я в основном крутился возле Айюнар. И в первую очередь потому, что тогда ни бельмеса не понимал речь окружающих, а это, знаете ли, очень напрягает.

Так, в приготовлениях прошёл очередной жаркий день в мире, в который я попал то ли по прихоти случайности, то ли чьей-то иезуитской задумке.

***

Я стоял за выступом, который представлял собой примыкающую к внутренней части стены часть постройки, и смотрел на небо. Здесь, на удивление никого не было. И можно было спокойно постоять и насладиться зрелищем ночного неба, которое я больше нигде бы не смог увидеть. Ну и подумать немного о своей жизни. Я бы, может, и помолился, да только ни одной молитвы не знал, а услышит ли меня мой христианский Бог здесь, в этом мире, я уверен не был. Хотя помню, как мать говорила, что Бог у каждого в сердце. А ведь коммунистка была, комсомолка. Тогда я ещё думал, что за странное место он выбрал для своего пребывания.

Это много позже начинаешь понимать, что же она имела в виду. Но сейчас я ей об этом уже не расскажу. Всему своё время, если коротко. Всё надо делать вовремя.

На небе постепенно зажигались звёзды, и расцветал Цветок Ночи – туманность, которая поражала своей красотой, но сейчас, он против воли ассоциировался ни с чем-то прекрасным, а с погребальным венком. Красивым таким, разноцветным, сделанным с душой… вот только ты понимал, что он создан вовсе не для того, чтобы радовать глаз.

По небу с одного края к другому с огромной скоростью неслась яркая звёздочка, происхождения которой местные не знали, или не хотели мне рассказывать.

- Тебе нравится? – такой уже знакомый голос вырвал меня из оцепенения.

Айюнар, наконец, заплела свои густые каштановые волосы, перехватив их золотыми с чёрной эмалью украшениями, и лишив ветер возможности безнаказанно с ними играть.

- Ваше небо? – уточнил я.

Она улыбнулась, ведь на небе сейчас расцветал Цветок Ночи – Айюнар.

- Да, - ответила она по-русски.

- Конечно, нравится.

- У вас небо другое? – спросила она, и её вопрос мне показался настолько же наивным, насколько и естественным. Как будто увлечённый ребёнок расспрашивает тебя о твоём путешествии по дальним странам.

- У нас оно – другое. Не такое яркое, более строгое что ли. Особенно там, где я родился и живу… жил, - поправился я. - А через всё небо ясной ночью, если небо не затянуто облаками, тянется Млечный путь.

- Это что? – искренне заинтересовалась она.

- Так мы называем видимую часть нашей Галактики. Собственно, мы её всю так и называем. Она напоминает разлитое по небу молоко, оттого и Млечный.

- Должно быть, тоже красиво.

- Нет таких ярких красок, как у вас нет, конечно, - сказал я, - но, пожалуй, да, тоже красиво. Особенно, ближе к экватору.

Я услышал какие-то голоса, говорящие хором и доносящиеся откуда-то снизу с палаца и выглянул из угла. Айюнар проследовала за мной.

На плацу и везде, где было свободное место, стоя на одном колене, молились солдаты. Я впервые за всё время пребывания здесь стал свидетелем религиозного обряда. И ничего хорошего он не предвещал. Лишь то, что до утра доживут немногие. И поэтому они молились.

Не все. Были и те, кто в глубокой и не очень задумчивости