После раскрытия её биографии Феррари прекращает свои литературные контакты в Берлине и отправляется в Москву (где в декабре 1923 года присутствовала на дружеской встрече с Б.Л. Пастернаком и С.П. Бобровым), а затем с новым разведывательным заданием в Италию. Там она продолжила литературную деятельность совместно с художником-футуристом русского происхождения Виничио Паладини, входила в группу итальянских «имажинистов» (дебютировавших в 1927 году, когда Феррари уже была в Москве). В 1925 году вышел её второй сборник стихов «константинопольской» тематики «Prinkipo» (греческое название острова Бююкада около Босфора) на итальянском языке. Кстати, некоторые иллюстрации к книге выполнил её знакомый художник итальянец Виничио Паладини. Эту книгу, как писал Владимир Лота, Елена Феррари посылала в 1924 году Горькому на рецензию, но он не ответил. Не вполне понятно, что и когда отправляла поэтесса пролетарскому писателю. Сама книга вышла лишь в 1925 году, так что речь могла идти лишь о каком-то экземпляре рукописи книги. При этом одна рукопись книги находилась в римском издательстве.

На родине оказалась не у дел

В 1925 году Голубева (Голубовская) вернулась в СССР и возобновила работу в аппарате Разведупра на месте. В январе 1926 года назначена сотрудником-литератором третьей части третьего отдела Разведупра РККА, но летом того же года уволена со службы по состоянию здоровья согласно её рапорту.

Печаталась под псевдонимами как журналист в советских изданиях («Новый зритель», «Красная нива», «Красная звезда», «Известия», «Юный коммунист», «Пионер»), а также продолжала публиковаться в Италии. Писала рассказы и стихи, но ожидаемого ею успеха на литературном поприще не добилась. Хотя и стала членом Союза советских писателей. С зарубежными литераторами из эмигрантских кругов отношений практически не поддерживала, опасаясь нового всплеска разоблачений.

Кстати, когда в 1963 году частично была опубликована её переписка с М. Горьким, о сотрудничестве «советской писательницы» Феррари с военной разведкой, её аресте и расстреле публикаторы даже не упомянули. Но стихи Елены Феррари выходили и в наше время, например, в составе антологии «Сто поэтесс Серебряного века» (СПб., 1996; 2‐е издание под названием «Сто одна поэтесса…» СПб., 2001). В 2009 году сборник «Эрифилли» был переиздан.

В ожидании новых заданий

В 1926–1930 годах Елена Константиновна в разведке не работала, находясь, однако, в резерве РККА, затем вновь получила задание во Франции и работала там помощником резидента, пользуясь прежним псевдонимом «Феррари». В 1932 году на страницах парижской газеты «Возрождение» Н.Н. Чебышёв, бывший сотрудник врангелевской контрразведки, со слов Ходасевича предаёт гласности участие Елены Феррари в таране яхты «Лукулл», назвав помимо псевдонима также фамилию «Голубева» (героиня заметки в то время вновь находилась во Франции, что, возможно, стало известно Чебышёву) и её особую примету – отсутствие пальца на руке.

Тем не менее в докладе «О работе Парижской резидентуры по данным на 1.IV-1931 г.» о 30‐летней помощнице резидента под псевдонимом «Люси», которая в списке сотрудников-нелегалов значилась под № 1, отмечалось, что она имеет большой стаж разведывательной работы. Работала на нелегальных позициях в Турции, Германии и в представительстве в Риме. Отмечалось, что она хорошо знает немецкий, французский и итальянский языки и более слабо – английский. Имеет лингвистические способности и легко усваивает иностранные языки вообще. Указывалось, что она хорошая и энергичная работница. А вот состояние здоровья у неё было слабым (аппендицит, слабые лёгкие). Жила она в Париже по подлинному австрийскому паспорту и была легализована как студентка Сорбонны. На неё замыкались 7 агентов, сербские связи, почта, фотография и склад[364].

В начале 1933 года разведчица была отозвана в Москву по неизвестной причине. То ли это произошло из-за статьи Чебышёва, то ли из-за серии громких провалов советской агентуры в Европе.

Заслуженная награда

Постановлением ЦИК СССР от 21 февраля 1933 года Ольга Голубева награждена орденом Красного Знамени «за исключительные подвиги, личное геройство и мужество» (орден ей был вручён позже – 7 июля 1933 года).

В июне 1933 года после сдачи экзаменов по французскому языку Елена Феррари получила звание «военный переводчик I разряда» и служебную категорию К-9, а в сентябре 1935 года сдала также и экзамены по итальянскому языку. Всего известная разведчица владела помимо названных французского и итальянского языков ещё английским, немецким и турецким языками. Ну, а русский и украинский языки она знала с детства. Говорила ли на идиш еврейка Ревзина, которую некоторые авторы упорно величают славянским именем Люся или на французский лад Люси (больше похоже на псевдоним, чем на имя, полученное еврейской девочкой при рождении), неизвестно.

Теперь некоторые размышления по поводу её служебного положения в разведке в середине 1930‐х годов. Уже упоминалось, что в 1933 году Е.К. Феррари установили должностную категорию К-9. Служебная категория К-9 относилась к старшему армейскому начальствующему составу и соответствовала должностному положению командира полка, комиссара полка и им равным. Соответствующее этой категории воинское звание обозначалось тремя шпалами на петлицах, которые указаны на фотографиях Е.К. Феррари того периода[365]. Однако чаще всего в надписи под такой её фотографией в гимнастёрке и со шпалами в петлицах ошибочно указывается, что она изображена в воинском звании капитана. Заинтересованный читатель может легко проверить эту неточность в справочной литературе, посмотрев публикации о воинских званиях и форме одежды командиров и начальствующего состава Красной армии периода 1935–1940 годов. Там приводятся описания и рисунки петлиц, согласно которым у капитана одна шпала, у майора – две, а у полковника три шпалы. С 1939 года было введено воинское звание подполковника – три шпалы на петлицах, а у полковника после этого стало четыре шпалы. Однако эти перемены в воинских званиях РККА в более поздний период не могли относиться к Е.К. Феррари, поскольку она погибла 16 июня 1938 года.

Как известно, она была помощником начальника отделения 1‐го (западного) отдела Разведупра РККА, это продвижение по службе было связано с назначением главой военной разведки её многолетнего шефа С.П. Урицкого. В 1935–1936 годах под оперативным псевдонимом «Вера» работала в