Бенедикта я уехал, чтобы не отвечать на те вопросы, которые он стал бы мне задавать. Клянусь пеклом! Если бы я просто смывался, то не тянулся бы на грохочущем фургоне! Я бы мчался верхом, налегке и галопом.

– А что было в фургоне?

– Нет, – ответил я. – Я не хотел рассказывать Бенедикту и не хочу говорить тебе. О, полагаю, он сможет выяснить и сам, но пусть попотеет, если захочет. Это не так уж важно на самом деле. Факт в том, что я прибыл в Авалон с определенной целью и получил то, что хотел – и хватит с него. Там это не слишком ценится, а вот в другом месте очень даже. Так понятно?

– Вполне, – кивнул Жерар. – Это хотя бы имеет смысл.

– А теперь ответь и на мой вопрос: как ты полагаешь, убивал я его слуг?

– Нет, – произнес он, – теперь я тебе верю.

– А Бенедикт? Что он теперь думает?

– Нападать на тебя, не поговорив, он не будет. Он засомневался, я это понял.

– Хорошо, уже что-то. Спасибо, Жерар. Мне пора. – И я поднял было руку, чтобы прервать контакт.

– Подожди, Корвин! Подожди!

– В чем дело?

– Как ты прошел сквозь Черную Дорогу? Ты разрушил ее там, где переезжал. Как тебе это удалось?

– Образ, – сказал я. – Если у тебя будут неприятности с этой дрянью, вспомни Образ. Знаешь, иногда приходится вызывать его в памяти, если Тени вокруг начинают разбегаться и все словно сходит с ума.

– Да, я пробовал, но не сработало. Только голова заболела. Эта штука не из Теней.

– И да и нет, – отвечал я. – Я знаю, что она такое. А ты просто был недостаточно тверд. Я бил Образом, пока голова моя не стала рваться на части, я полуослеп от боли и вот-вот готов был потерять сознание. Но все вышло наоборот – разорвало дорогу. Ощущение не из приятных, но все сработало.

– Я запомню, – сказал Жерар. – Ты не хочешь переговорить с Бенедиктом прямо сейчас?

– Нет, – ответил я, – сейчас он все еще переживает. Пусть понемногу остынет и поразмыслит над фактами. Все, что знаю я, знает теперь и он, так что лучше пусть сам все выяснит. Не хочу нового поединка. Да, учти, на этот раз я замолкну надолго. И буду сопротивляться всем попыткам связаться со мной.

– Но Амбер, Корвин! Что станет с Амбером?

Я опустил глаза.

– Не становись на моем пути, Жерар, когда я вернусь. Поверь, шансов у тебя не будет.

– Корвин… Подожди. Хотелось бы, чтобы ты изменил свое решение. Не нападай сейчас на Амбер. Королевство сейчас слабее, чем когда-либо.

– Мне очень жаль, Жерар. Только будь уверен, за последние пять лет я передумал на эту тему больше, чем вы, мои братцы, вместе взятые.

– Мне тоже очень жаль.

– Полагаю, теперь мне пора.

– До свидания, Корвин.

– До свидания, Жерар.

Я подождал несколько часов, пока солнце не исчезло за холмом, погрузив дом в преждевременный сумрак. Раздавив последний окурок, я поднял куртку, отряхнул и набросил на плечи. В доме признаков жизни заметно не было, за пыльными стеклами и разбитым окном никто не шевельнулся. Я медленно спускался по склону.

Вестчестерский особняк Флоры был продан несколько лет назад, что меня не удивило. Просто из любопытства проверил, раз уж оказался в городе. Даже разок проехал мимо. У Флоры не было более причин оставаться в этой Тени. Долгий дозор ее успешно завершился, в последний раз я видел ее в Амбере, вознагражденной за усердие. То, что она так долго была рядом со мной, а я не знал о ней, даже не ощущал ее присутствия, несколько раздражало меня.

Я подумывал связаться с Рэндомом, однако потом решил, что не стоит. Он мог помочь мне лишь рассказом о последних событиях в Амбере. Что неплохо, но не так важно. Я был достаточно уверен, что Рэндому можно доверять. В конце концов, в прошлом он уже оказывал мне кое-какую помощь – конечно, отнюдь не из альтруизма, и все же он сделал для меня больше, чем следовало ожидать. Но это произошло пять лет назад. Он снова был вхож в Амбер, к тому же женат. И может захотеть улучшить свое положение. Так что я просто не знал. В итоге, прикинув возможные плюсы и минусы, решил, что лучше подождать и переговорить с ним лично, когда я вновь окажусь в Городе.

Я сдержал слово и не ответил ни на одну попытку связаться со мной. В первые две недели моего пребывания в Тени Земля они случались почти ежедневно. С тех пор миновало несколько недель, и меня больше не пытались тревожить. Зачем позволять кому-либо нанести удар по колесикам своего сознания? Нет уж, родные мои.

Я подобрался к дому сзади, скользнул к окну, провел по нему рукавом. За домом я наблюдал три дня – внутри не должно было быть никого. И все же…

Я заглянул.

Там, конечно, был бардак. Многое, понятно, отсутствовало, но кое-что оставалось на местах. Я двинулся вправо и толкнул дверь. Заперта. Я усмехнулся.

Обойдя дом, я подошел к веранде. Девять кирпичей вбок, четыре вверх. И вот он, ключ. На обратном пути я вытер его о куртку. А потом отпер дверь и вошел.

Повсюду пыль, кое-где, правда, ее слой был потревожен. В камине валялись банки из-под кофе, обертки от сандвичей и окаменелые остатки гамбургера в камине. В мое отсутствие дождь проложил себе надежный путь по трубе. Я подошел к камину и задвинул вьюшку.

Передняя дверь была взломана у замка. Я дернул – она, должно быть, оказалась заколоченной гвоздями.

На стене прихожей была нацарапана непристойность. Я зашел в кухню. Здесь был полный кавардак. Все, что уцелело при грабеже, валялось на полу. Плита и холодильник исчезли, на полу остались лишь царапины от того, как их волокли.

Я повернул назад, в свою мастерскую. Тоже ограблена. Полностью. Проследовав далее, я с удивлением обнаружил в спальне собственную незастеленную кровать и два довольно дорогих кресла.

Студия оказалась в более благовидном состоянии. Большой стол был завален хламом и мусором, но так было всегда. Раскурив сигарету, я подошел к нему и уселся рядом. Думается, он остался на месте лишь из-за своих габаритов. Все книги оказались на полках. Их крадут только друзья. А там…

Я не поверил своим глазам, встал и подошел поближе.

Дивная гравюра Ёситоси Мори висела там, где всегда и была: чистая, простая, элегантная, мощная. Подумать только, никто так и не догадался уволочь самое ценное из моего состояния…

Чистая?

Я пригляделся, провел пальцем по раме.

Слишком чистая – ни пылинки,