Ход закончился неожиданно, и я зажмурилась, потому что в лицо ударил свет фонарей.

Фонари висели всюду – на завитках беседки, возле парадных дверей и на окнах. Стеклянные, разноцветные, они отбрасывали радужные пятна на каменные стены и мостовую.

Во дворе Запфельбурга никого не было, но вокруг валялись серебряные кубки, бархатные маски, украшенные перьями, женские перчатки и веера… Как будто люди убегали отсюда в панике, роняя вещи… На глаза мне попался деревянный постамент, украшенный цветами. Там лежали опрокинутые стулья, брошенная кем-то скрипка, тамбурин с рассыпавшимися бубенчиками…

Начал накрапывать дождь, и я слизнула с губ дождевые капли, продолжая оглядываться и пытаясь понять, почему мне всё это так не нравится. 

- Сюда! – мальчишка потащил меня за руку, уводя со двора в сторону хозяйственных построек. – Мы пройдём через кухню, так ведьма нас не заметит! Они в главном зале!

Только оказавшись в кухне, я вынула фонарик изо рта.

- Подожди, - взяв пажа за плечо, я поставила его позади себя. – Я пойду первой.

- Вы ведь дороги не знаете…

- Знаю, - перебила я его и приподняла юбку, чтобы удобнее было подниматься по винтовой лестнице.

Мальчишка не догадывался, что я знаю все ходы и выходы Запфельбурга. Ну, кроме собачьего лаза, разумеется. Потому что в моём мире именно там стояла сувенирная лавка.

Лестница из кухни вела в небольшую комнатку, примыкающую к большому залу. Через неё носили кушанья к столу барона.

Перед тем, как войти в главный зал, я выключила фонарик, глубоко вздохнула и расстегнула Анькину сумочку – будто расчехлила пистолет.

- Оставайся здесь, - шёпотом приказала я мальчишке-пажу. – Сиди тут и не высовывайся.

- Сударыня… - обиженно протянул он, но я шикнула на него и приоткрыла дверь.

В большом зале было тихо и темно. Только посредине горели, поставленные кругом белые восковые свечи. В этом кругу света ничком лежал Брайер, а рядом – его дан-мой. Без чехла. Колдун пытался приподняться на локтях, но бессильно падал, и было видно, как тяжело он дышит.

Сразу за свечами стояла фея Карабос. Она опиралась на клюку и смотрела на Брайера, стиснув морщинистые губы. Она была похожа на каменную горгулью – чёрная и неподвижная.

Я пошла к ним на цыпочках, осторожно доставая из сумочки баллончик с перцовкой, и порадовалась, что была босиком – так можно было подкрасться совершенно бесшумно.

Когда я была уже на расстоянии пары метров от круга из свечей, зайдя со спины феи, Брайер сделал ещё одну попытку подняться, и снова упал, застонав.

Этот стон будто пробудил Карабос, она тряхнула головой и проскрипела:

- Я же говорила, что мы будем вместе. Только я и ты. Навсегда.

- Про меня забыла, Симилла, - сказала я негромко, подняв фонарик, который держала в левой руке, на уровень своего лица, и вытянув вперёд правую руку с баллончиком.

И Брайер, и Карабос оглянулись одновременно, и в этот момент я включила фонарик и нажала на кнопку баллончика, благополучно сломав ноготь.

Перцовая струя ударила Карабасиху в лицо, и раздался такой вой, что я на несколько секунд оглохла.

Порыв ветра загасил свечи, и в свете моего фонарика было видно, как чёрная тень, кашляя и плюясь, метнулась из стороны в сторону, а потом взмыла вверх и вылетела в раскрытое окно.

- Какое ужасное колдовство! Кхе-кхе! – раздался вдруг звонкий и капризный голос. – Фу! Тут дышать невозможно! Я проветрю, с вашего позволения.

Тут же дунуло изо всех щелей, и перцовое облако вылетело следом за Карабасихой в окно. Я повернулась на голос, и фонарик осветил белокурую даму в дымчатом платье, сверкающем сверху донизу.

- Ой, да уберите вы уже свой волшебный свет! – блондинка закрылась ладошкой. – Что тут происходит? Вы нашли очаг чёрной магии? И того, кто её сотворил? Я прилетела сразу, как почувствовала всплеск чёрного колдовства и…

- И опять опоздали, госпожа Канарейка, - сказала я сердито, отбрасывая в сторону баллончик, и он покатился куда-то по каменным плитам пола.

- Летела так быстро, как могла, - обиженно протянула блондинка. – А мы с вами знакомы? Откуда вы меня знаете?..

- Память у вас и правда птичья, - отрезала я и сунула ей в руку фонарик. – Держите, будьте добры, - а сама бросилась к Брайеру.

- Причём тут – птичья? – возмутилась она, но фонарик держала хорошо, чтобы я могла осмотреть Брайера. – Канарейки, к вашему сведению, не ястребы. И не почтовые голуби, между прочим. И вообще, я ещё слишком молода, чтобы быстро передвигаться. Превышение магической скорости – важный проступок, сударыня. Это вам можно летать на предельных мегаколдовских, без всяких ограничений. А меня оштрафуют лет на двести!

- Помолчите, пожалуйста, - попросила я её с раздражением.

Бесило, что эта столетняя феечка молодилась передо мной. Слишком она юна, видите ли.

- Умолкаю, - обиженно протянула Канарейка, но продолжала добросовестно светить фонариком.

- Как он? – под руку мне сунулся мальчишка-паж. – Он выживет? А вы, сударыня, были просто гроза! Вы прямо вся вспыхнули! Прямо стали вся белая-белая! Как молния! А как вы ведьму!.. Засветили магией прямо ей в рожу!

- Я кому сказала сидеть и не высовываться? – прикрикнула я на него, а сама уже опустилась на пол и подхватила Брайера под плечи, укладывая головой себе на колени.

Сумочка мешала, и я сняла её, перебросив пажу. Он схватил сумку и прижал к груди, как что-то драгоценное.

- Брайер, - позвала я колдуна тихо и ласково. – Ты меня слышишь? Всё будет хорошо, я пришла, я здесь, я спасу тебя.

Он открыл глаза и посмотрел на меня таким взглядом, что я готова была унести его в свой мир на руках и переправить вплавь на собственной спине.

- Карабос убежала, - продолжала я, расстёгивая на колдуне рубашку, потому что стрелу он каким-то образом вытащил, и я хотела посмотреть рану.

Мелькнула безумная мысль, что Брайер сам справился с раной, и теперь всё самое плохое позади.

- Убежала?.. – повторил он, и голос его звучал как-то странно, издалека.

- Ага, - сказала я, развязывая его шейный платок. - Перцовка – лучшее средство против любой ведьмы. Даже не думала, что сумею им воспользоваться. А