- Помолчите, сударыня, - авторитетно заявил паренёк, державший мой фонарик. – Не видите, это – фея?

Женщина ахнула и отползла подальше, не вставая с колен, но у меня не было времени объясняться насчёт фей и фонариков, потому что Сэдрик по-прежнему не дышал.

Так, теперь прекардиальный удар… Ударить кулаком по нижней трети грудной клетки… Пацан – совсем дохляк, ударять надо несильно.

Я ударила Сэдрика кулаком, а потом прощупала пульс. Ни пульса, ни дыхания.

Тогда остаётся сердечная реанимация…

Став на колени, я пять раз нажала на грудную клетку мальчишки, потом зажала ему нос и вдохнула рот в рот.

Пять компрессий, вдох… Пять компрессий, вдох…

На третий раз пацан задышал и закашлялся, а потом захныкал, всё ещё не открывая глаза.

- Сэдрик! – дама бросилась на него с поцелуями, оттолкнув меня. – Посмотри на мамочку, радость моя!

Я глубоко вздохнула, вытирая пот со лба, и тяжело поднялась. Ноги гудели, но меня ждал Брайер.

- Госпожа, - один из мужчин шагнул ко мне, - позвольте представиться – метр Хайль. Вы спасли моего сына, и я хотел бы знать…

- Дай сюда, - я выхватила фонарик у мальчишки. – Показывай дорогу!

- Нам некогда, сударь! – крикнул мальчишка уже на бегу. – Мы спасаем моего хозяина! – и он рванул вперёд, как заяц.

Я побежала следом, но ремешок на проклятой туфле треснул, и я чуть не упала, когда туфель слетел с ноги.

Вернуться подобрать?

- Скорее, сударыня! Скорее! – верещал парнишка, уже скрываясь за поворотом, и я бросилась следом, ковыляя на одном каблуке.

Бежать было очень неудобно, и когда я завернула за поворот, то мальчишки-провожатого уже не было видно. Не сдержавшись, я выругалась сквозь зубы, сунула фонарик под мышку и принялась стаскивать второй туфель, чтобы можно было хотя бы передвигаться нормально.

Бросив ненужную обувь в кусты, я поспешила вперёд, надеясь, что смогу добраться до Запфельбурга сама.

Дорога была одна, и я бежала по ней, не замечая, как острые камешки впиваются в пятки.

Только бы не опоздать… Только бы Брайер продержался, пока я его найду…

Лес вдруг расступился, и совсем рядом я увидела стены Запфельбурга. Теперь мне никто не был нужен, отсюда я прекрасно знала дорогу.

Я побежала вдоль стены, повесив Анькину сумочку через плечо, чтобы не потерять. Фонарик освещал кирпичные стены замка, шиповник вдоль дорожек аллеи… Колдовских роз не было, и я этому порадовалась – не надо ждать, пока заросли разойдутся.

Из темноты прямо на меня вылетел мальчишка-провожатый с вытаращенными от ужаса глазами и раскрытым ртом. Я чуть не вскрикнула от неожиданности, когда паренёк врезался в меня с разбегу, но тут же услышала шёпот:

- Тише! Тише! Погасите вашу свечку!

Мальчишка схватил меня за юбку и потянул в кусты. Он трясся, как осиновый листок, и я машинально нажала на кнопку фонарика.

- Что случилось? – спросила я тоже шёпотом. – Где Брайер?

- Тише! – он вцепился в меня, как клещ, затаскивая подальше в заросли.

И как раз вовремя, потому что я услышала голоса. Кто-то стоял у замковой стены, прямо за выступом смотровой башни, и я четко разобрала, как произносят имя Брайера.  

- Там слуги ведьмы… - шепнул мальчишка, приникнув ко мне и дрожа всем телом.

Я шикнула на него и замерла, прислушиваясь.

- …что вы наделали?! – услышала я мужской голос, полный ужаса. – Как вы могли?

- А почему ты обвиняешь нас? – напористо отозвался второй голос, тоже мужской. – Ты знал, чем всё закончится. И был согласен на это.

- Но я же думал, - залепетал первый, - что вы просто испугаете…

- Испугаем? – резко переспросил второй. – Не строй из себя невинную овечку. Ты догадывался обо всём с самого начала, и помогал нам. Ты тоже ненавидишь этого выскочку, и не притворяйся, что тебе его жалко. Так что спасибо, что заманил его в ловушку. Сейчас мы с Симиллой прикончим этого сладкого мальчугана – и дело с концом. Считай – спасли мир от преступного легкомыслия.

- Король накажет нас, - почти простонал первый голос.

- Не накажет, - возразил второй и хохотнул. - Мы с Симиллой обо всём позаботилась. Я лично подарил его высочеству брошку с фамильным гербом Эдвардинов, а на ней – самое сильное заклятие подчинения, которое только есть на свете.

- Пусть подчините принца, но у Этельреда королевский иммунитет к таким заклятиям. Он разоблачит вас!

- Не успеет, - раздался в ответ смешок. – Когда я преподносил брошь, то подкинул несколько драже, которые так любит наш король, в общее блюдо. Этельред съест – и Этельреда не станет. Знаешь, чёрная магия, и правда, очень сильная. Почему только её не преподавали нам в университете?

- Вы оба сошли с ума, - продолжал стонать первый. – Ты и она…

- Мы?! А что насчёт тебя, чистоплюй благородный? Ты замешан в этой истории по уши, и теперь не отвертишься. Выбирай, или ты с нами или против нас. Но если выберешь второе, вспомни о выскочке фон Розене и подумай, хочешь ли ты такой же участи. Идём, надо убираться отсюда, пока феи не слетелись. Зато потом я лично спляшу на могиле Шпинделя.

- Одумайся… - жалобно тянул первый голос. – Одумайтесь оба…

Голоса стали удаляться и затихли.

- Идёмте, сударыня, - мальчишка подёргал меня за юбку, но я продолжала стоять столбом, позабыв включить фонарик.

- Сударыня! Вы же хотели спасти моего хозяина!

Я встряхнула головой, прогоняя наваждение. Как странно…

- Вы будете спасть или нет?!

- Они у входа, мы не пройдем там, - я очнулась, вспомнив о главной цели.

- А мы и не пойдём в ворота. Для чего, позвольте спросить, собачий лаз? - мальчишка потянул меня за собой, и я послушно выбралась за ним из кустов, забыв стряхнуть прилипшие к щеке лепестки шиповника.

- А ты сам кто такой? – спросила я, когда паренёк подтащил меня к стене и раздвинул заросли полыни, которые закрывали небольшой квадратный ход, высотой сантиметров пятьдесят от земли.

- Личный паж господина фон Розена, - с гордостью объявил мальчишка. – А мой отец – придворный ткач. Лезьте за мной, - и он юркнул в ход, только мелькнули подошвы остроносых башмаков.

Я опустилась на колени и полезла в эту собачью дыру,