Хотя философский вопрос о том, каким образом раса воспринимается как реальность, может заставить посмотреть на то, каким образом раса стала социально и исторически сконструированной категорией или видом, рассматриваемым как противоположный виду естественному. Для современных философов, таких как Чарльз У. Миллс, Льюис Аутлоу и Салли Хаслангер, критическое обдумывание расы начинается с принятия того, что раса не является категорией, отражающей естественные качества, которые имеются в независимой реальности, существующей за пределами влияния веры, формирующей человеческую историю и социальную жизнь. Это значит, что объективность того, что может быть сказано о расе, не исходит из независимого существования биологических качеств, которые определяют расовые характеристики, или что Чарльз У. Миллс называет «расовым реализмом» («Видимая чернота: Эссе о философии и расе», стр. 47). Скорее, объективная природа расы как чего-то реального исходит из социального базиса того, что может быть сказано или подумано о расе в определённом обществе, и это всё, что исходит из индивидуальной веры, общих идей и понимания значимых институциональных форм, таких как закон и политика. Это значит, что качества, которые определяют расовые категории, являются более социальными, чем природными, таким образом, мы можем сфокусироваться на причинах для обдумывания расы и того, каким образом можно философски сформулировать подобные размышления.

Аргументы за социальную реальность расы происходят из исторической и социальной разницы в расовой классификации, вслед за тем, как меняется генетическое понимание расы как биологической реальности. Исторически расовые классификации менялись. До Гражданской войны в Соединённых Штатах перепись содержит сведения о людях, разделённых на три категории: туземцы, иностранцы и ирландцы. Итальянские иммигранты когда-то расово определялись в США как ни белые, ни чёрные.

Похожим образом расовая категоризация может зависеть от региональной специфики. Человек, определяемый «чёрным» в США, может считаться наполовину чёрным, или «коричневым», или даже белым в Латинской Америке или на Карибских островах. В терминах генетических открытий, которые стали результатом исследования генетики людей, научная поддержка биологической реальности деления людей на чётко определённые расовые группы была серьезно пересмотрена. Во всём генетическом материале, составляющем ДНК человека, только 0,1 процента рядов отличают одного человека от другого. И из этой крохотной доли очень маленькая часть, только от 3 до 10 процентов этих различий в человеческой генетике, относится к расовым особенностям и чертам. Более того, генетические вариации шире проявляются внутри генетически идентичной расовой группы или популяции, чем между ними. Это значит, что нет генетического подтверждения биологической поддержки деления людей на расовые группы, оно было основано частично на физически видимой разнице.

Чтобы решить эту сложную задачу, как мы понимаем расу в философских терминах, необходимо вернуться в традиционную область философии, такую как метафизика и «-ологии», которые в большинстве тетрадей сопровождают определение метафизики: онтология и эпистомология. Метафизика размышляет о более глубокой природе реальности того, что на самом деле существует. Онтология является частью метафизических исследований, так как относится к философским данностям, которые являются основополагающими для всего, что мы считаем реальным, а эпистомология включает размышление о том, как мы приходим к пониманию и получаем знания о самих себе и обо всём в мире.

Думать о расе метафизически — значит думать об онтологии расы, думать об основополагающем базисе того, что составляет расовую идентичность. И как мы уже заметили, идея расы, имеющей биологическую сущность или онтологический характер, сформирована генетиками, не поддерживающими разновидность повседневного понимания или получения знаний о расовых категориях, основываясь на физической видимости расы или того, что мы знаем о наших предках. Фактически, Чарльз У. Миллс указывает на онтологический статус расы, используя три «нет»:

«Раса не является фундаментальной: в других системах раса может быть сконструирована иначе или вообще никогда не существовать. Раса не является неотъемлемой: одни и те же индивидуумы могут быть отнесены к разным расам в разных системах. Раса не является «метафизической» в глубоком смысле, то есть не является вечной, неизменной, необходимой частью вселенной» («Видимая чернота», стр. 48).

То, что Миллс называет социальной онтологией расы или тем, что раса является «условно глубокой реальностью», которая значит, что мы можем думать естественно метафизически о расе, и на самом деле это отражает нашу повседневную социальную реальность общества или страны в конкретный момент времени.

Чтобы помочь нам дальше размышлять о социальной онтологии расы, Миллс исследует социальную метафизику и анализирует повседневные критерии расового членства. Эти категории включают телесную внешность, происхождение, самоосознание происхождения, публичную осведомлённость о происхождении, культуру, опыт и самоидентификацию («Видимая чернота», стр. 50). Как категории, которые являются частью повседневного, обыденного понимания расового членства, Миллс подчёркивает, как они меняются со временем, так же как они формируют знание, которое люди имеют о расовой принадлежности себя и других.

Некоторые из этих категорий имеют отношение к тому, как мы выглядим, так же как в манге и аниме, которые предполагают, что манга и аниме, становясь частью нашей повседневной жизни, воспроизводят те же самые обычные способы понимания расовой принадлежности. Проекция «белизны» на персонажей манги отражает то, какие знания мы имеем о расовых категориях согласно видимым телесным аспектам людей, в то время как предполагаемая белизна для тех, кто не знаком с мангой, отражает привилегированный опыт белого населения.

Случай индивидуальной и публичной осведомлённости о происхождении как способе понимания расовой принадлежности очень ясно отражен в японо-американском персонаже Кеннета Ямаоки в сериале манги «Орёл: Создание азиатско-американского президента». И в случае интернациональной манги Азии Альфази, работа которой связана с культурным процессом мусульманской самоидентификации.

Живя с роботами

Говоря, что реальность расы является скорее социальной, чем природной, мы не имеем в виду, что существуют только субъективные и индивидуальные способы понимания расы. Существует более широкий коллективный уровень, повсеместно принятый и признанный в обществе. Дело не в том, что индивидуальный опыт расовой дифференциации создается на индивидуальном уровне. Что придает значение этому опыту идентификации с расовой идентичностью, так это то, что он является интерсубъективным, это значение разделяют другие, оно не создается индивидуально. Распознавание расовой идентичности, так же как изменения, которые вызывают и уменьшают расизм, включают интерсубъективное узнавание посредством закона, политических и государственных институтов, а также общественной политики.

Подход Урасавы и Тэдзуки к изображению роботов в «Плуто» (Pluto) отражает эту дискуссию о социальной онтологии расы, показывает изображения расы и расовых отношений. В «Плуто» роботы и люди, хотя и отличаются физически, сосуществуют значимыми способами. В основе этого совместного существования лежит интерсубъективное измерение, формирующее способы, которыми люди социально признают существование роботов как индивидуальностей. Это становится очевидным во многих местах сериала, примечательны используемые способы демонстрации исторических измерений отношений между расами в США, чтобы изобразить социальный мир людей и