том, что они лишили кого-то уединения.

Дваэлис тяжело опустился на пустую скамью и кивком указал Итриде на вторую, стоявшую напротив.

– В ногах правды нет. Уж я знаю об этом не понаслышке. Садись, девочка. Хочу посмотреть на тебя поближе и послушать, что ты скажешь.

– Разве Болотник не…

– Я услышал Мария, – оборвал Дваэлис огненосицу на полуслове. Итрида нахмурилась, но удержалась от колкости, все же помня, кто перед ней. – А теперь хочу узнать, что обо всем этом думаешь ты.

Итрида заговорила не сразу. А потом сказала вовсе не то, что собиралась.

– Я просто хочу покоя, – Итрида встрепала пальцами волосы, опустив взгляд в пол. – Чтобы моим людям больше не грозила опасность сгореть лишь потому, что они не желают меня бросить. Хочу…

Внезапно проснулась волчица, живущая в ее груди. Она медленно повернула голову туда, где Итриде виднелся выход из навьей чащи, и втянула ноздрями воздух. Ее уши встали торчком, а меховой воротник вокруг шеи распушился. Зверь встал на четыре лапы, прислушиваясь и принюхиваясь.

– Я хочу, чтобы мой огонь исчез, – наконец выдавила Итрида и зажмурилась, умоляя Перкунаса дать ей сил, чтобы не разрыдаться позорно перед этим хмурым мужчиной с горькими отметинами усталости и печали на лице. – Но если это невозможно, то я готова на все, чтобы оградить от него моих друзей.

Дваэлис откинулся к скале и прижался спиной к прохладному камню. Посох он положил поперек колен. Его привычная теплая тяжесть успокаивала, замедляла круговорот мыслей и давала опору тогда, когда хотелось выть от отчаяния, в кровь раздирая предавшее тело и ставшие бесполезными ноги. Знак власти и ключ к песне камней, Орлиный посох день за днем напоминал Дваэлису, что он не имеет права сдаться, не может просто взять и уйти, не убедившись, что Гнездо в надежных руках. Он был отцом каждому рудознатцу, и неважно, бродил ли тот по улочкам Гнезда, украшал ли звездными камнями венцы правителей или ковал плуги и подковы в забытой богами лесной волости. И до тех пор, пока Дваэлис не убедится, что его преем ник готов вместе с посохом принять всю тяжесть родства с камнем, ему придется нести свое бремя. Ради защиты его народа.

Дваэлис взглянул на бледную рыжеволосую женщину, сидящую перед ним. Ее переплетенные пальцы спокойно лежали на коленях, в непроглядно-черных глазах светился вызов. Она пришла просить, но была слишком горда для этого. Слабость, что она выказала всего минуту назад, исчезла, словно ее и не было. Итрида несла свою собственную боль. Как и он. И ей тоже было ради кого терпеть эту боль день за днем, сживаясь с нею так, что разорвать порочный круг значило страдать еще сильнее.

Но если он пропустит ее к Огнь-Камню, за ней придут другие. И у них не будет неровно обрезанных рыжих волос, красных отметин на руках от острых ногтей и чужого огня в груди.

А если не пропустит, то Беловодье перестанет существовать.

Дваэлис не хотел, чтобы Орлиное гнездо наполнилось смертью.

– Путь к Огнь-Камню начинается в южной части Гнезда, – медленно произнес старейшина, поглаживая костяное кружево на посохе. Итрида недоуменно нахмурилась, но тут же ее губы сжались плотнее, а между бровей пролегла глубокая морщина. Она поняла. – Без моего дозволения никто не может проникнуть к нему. Камень берегут стражи и скалы, а Песнь защиты известна только мне. Но сегодня я, кажется, слишком увлекся праздником. Даже позабыл обновить Песнь и проверить, сменилась ли стража. Пока мои больные ноги донесут меня до Сердца-скалы, пройдет не меньше получаса.

Дваэлис поднялся и незаметно задержал дыхание, пережидая приступ слабости. Хмыкнул, наклонился к чашам с соком горянки, уже переставшим исходить паром, взял одну и осушил маленькими глоточками, наслаждаясь хлынувшим по телу теплом. Причмокнул и задумчиво произнес, покручивая чашу перед глазами:

– Горянка веселит кровь и придает сил, когда от усталости трудно дышать. А еще от нее взор становится таким острым, что и тем нота ему не помеха. Жаль, ненадолго. Всего лишь чтобы дойти из одного края Гнезда в другое и не свалиться в пропасть. Да и использовать ее можно всего раз за ночь, иначе расплатой будет слепота.

Старейшина Орлиного гнезда остро глянул на внимательно слушавшую женщину.

– Пей, веселись, танцуй, Итрида Огневица, и выбрось из головы мысли об Огнь-Камне. Нечего тебе там делать.

Дваэлис оставил Итриду в одиночестве.

Она взглянула на вторую чашу с горянкой и прищурилась.

* * *

Марий видел, как Итрида уходила с Дваэлисом. Но как ни хотелось ему присоединиться к их разговору, старейшина ясно дал понять, что это не его испытание, и дейвас остался на месте. Он видел, как Санэл вдруг вскинул лицо к небесам и нахмурился, как подставил руку, на которую камнем упал его орел…

Рудознатец побледнел и безошибочно повернулся в ту сторону где, скрытые тенями, стояли Даромир и Марий. Одними губами произнес имя. И впервые за все время, что Марий гостил в Гнезде, ему вдруг стало трудно дышать.

Итрида.

Глава 25. У каждого свои долги

Бояна загнанным зверем металась по отведенному бродяжникам дому.

Когда обнаружилось, что Итрида исчезла, Бояну и Храбра быстро окружили воины Орлиного гнезда. В них не было ни угрозы, ни приветливости, оружие покоилось в ножнах, но скупые слова и холодные глаза будто говорили: вам не скрыться. Хотя Бояна все равно попыталась бы пробиться через стражей, пусть даже их была добрая дюжина, все – ловкие поджарые парни с такими же татуировками на лбу, как у Санэла. Ей нужно было найти Итриду и сделать это до того, как кто-то навредит Огневице – или пострадает сам.

Пальцы Бояны коснулись крепления на поясе, и девушка скривилась. Оружие им всем пришлось оставить, и теперь Бояна жалела, что не припрятала даже маленького ножа. Она медленно переводила взгляд с одного рудознатца на другого, размышляя, с кого ей начать. Но сделать ничего не успела: воины расступились, и к девушке подошел Санэл. Одновременно с его появлением на плечо Бояны легла тяжелая ладонь, и рядом встал Храбр.

– Не горячись. Если тебя ранят, Итриде ты не поможешь, – шепнул он. – Давай спервоначала узнаем, что стряслось.

– Мудрое решение, – Санэл подошел вплотную к бродяжникам и взглянул на Бояну сверху вниз. – Советую послушать друга, Бояна. Сделать вы ничего не сможете. Здесь бессильны простые люди, как бы ловко они ни сражались. Итрида вошла в Сердце-скалу, в недрах которой живет Огнь-Камень. Сама бы она не смогла побороть защиту Сердца-скалы, а значит, кто-то ей