— У Болтова есть последний наследник, и как только он убьет его, ритуал, не позволяющий никому, кроме Авинесса, носить стеклянную корону, будет нарушен — он будет свободен. Тогда он сможет носить корону и распоряжаться ее силой. Он держит в кандалах тех, кто мог бы выступить против него. — Или еще хуже. — Он находится на холме, и все, что ему нужно сейчас, чтобы его роль закрепилась на сотни лет вперед, — это этот кулон. — Я прикасаюсь к кулону на своей шее, чтобы подчеркнуть. — Как долго, по-твоему, мы сможем скрывать это от него?

Джайлс немного отстраняется.

Он, несомненно, начинает понимать мою логику. Поэтому я удваиваю свои слова.

— Он бросит все силы на поиски этого кулона. И мы с тобой ничего не сможем сделать, чтобы остановить его. Тот единственный шанс, который у нас был, чтобы уберечь его от этого, сгорел. — Я делаю стабилизирующий вдох. — Кроме Дэвиена. Он — наша последняя надежда. Если ты прав и Болтов не убил его сразу, то я смогу добраться до него с этим кулоном, я смогу закончить отречение. Я могу дать ему силу внутри, и он сможет справиться с Болтовым.

— Ты можешь умереть, пытаясь это сделать, — шепчет Джайлс.

Я пожимаю плечами, думая, что выгляжу храбрее, чем чувствую.

— Думаю, я умру, несмотря ни на что. — Я пытаюсь нагло улыбнуться. Уверена, что это выглядит немного дико. Наверное, я такая и есть, раз предлагаю такое. — То ли от увядания, то ли потому, что Аллор знает меня в лицо. Она знает, что есть человек, который помог — и у которого, скорее всего, кулон. Не думаю, что я буду в безопасности даже в своем мире. Даже если нам удастся скрыть его от нее, она выследит меня.

— Ты можешь уйти далеко от границы Фэйда. Жители Мидскейпа никогда не уходят далеко в Мир Природы. Мы не созданы для этого. Пребывание там ломает нас. — Джайлс берет мою руку обеими своими. — Ты все еще можешь уйти. Это не твоя битва.

— Но это так, — мягко говорю я. — Я дала клятву защищать людей этой земли.

— Что?

Я снова под водами озера. Все прошлые короли и королевы смотрят на меня. Я чувствую их взгляды даже сейчас.

— Я поклялась хранить эту силу и защищать фейри, Дэвиена, семью Авинесс, которые пришли раньше.

Его осеняет ясность.

— Это была всего лишь часть ритуала отречения, не так ли?

— Эти слова все еще что-то значили для меня. — Они запечатлелись в моей памяти. Я произнесла эти слова, и каждый прошедший правитель был тому свидетелем. Это были не просто слова. — Может быть, ты прав. Может быть, это не должно было ничего значить. Я всего лишь человек. Но я участвую в этой борьбе. — Я крепко сжимаю кулон. — Я хочу, чтобы Дэвиен победил.

Нет... Я просто хочу видеть его живым. Мне невыносима мысль о том, что он будет заперт, в плену у прихотей Болтова. Если уж на то пошло, то, как бы трагично это ни было, я не могу позволить ему умереть, не сказав, что люблю его. Что, хотя я и поклялась никогда не любить, он зарылся глубоко в мое сердце, под всеми стенами. Я не позволю себе умереть раньше, чем сделаю это.

Джайлс поворачивается к Рафу.

— Ты действительно думаешь, что сможешь это сделать? Протащить нас в Верховный Двор?

Раф колеблется лишь мгновение, прежде чем набирается решимости и твердо кивает.

— Я знаю, что смогу. Я способен попасть куда угодно, куда только захочу, и у них мои родители.

— Ты можешь остаться здесь, — предлагаю я Джайлсу. — Присмотреть за детьми.

— Я ни за что не отпущу тебя одну. Хол уже собирается убить меня за этот план. Он убьет меня во второй раз, если я выпущу его сына из поля зрения, чтобы он отправился на эту безумную миссию один с человеком.

— Хорошо. — Я не сопротивляюсь. — Остаток ночи мы потратим на то, чтобы собраться с силами, а на рассвете отправимся в Верховном Дворе.

Раф оставляет Ральшу за старшую, когда мы уезжаем. Между ними происходит слезное прощание, в котором он клянется вернуть ей мать. Привязанность Дэвиена даже заставила меня по-новому взглянуть на их юную любовь. Может быть, в акте любви есть что-то хорошее? Польза от любви, которую я только начинаю понимать. На это уйдет время, но сейчас я, по крайней мере, готова увидеть ее, а это уже начало.

После того как мы покидаем детскую крепость, Джайлс ведет нас по дороге. При свете дня остатки Дримсонга выглядят еще хуже. Солнце ничего не скрывает. Жестокость Болтова выставляется напоказ. Интересно, намерен ли король оставить эту землю выжженной и почерневшей на всю оставшуюся вечность — напоминание всем, кто посмеет восстать против его семьи в будущем, о том, что бывает с узурпаторами?

Путь до окрестностей Верховного Двора занимает два дня. Путь долгий, но самое трудное в нем — постоянно оглядываться через плечо, ожидая увидеть Палача, выныривающего из ближайшей тени. Однако Болтов, видимо, уверен в своей победе, потому что никто не рыщет по лесам в поисках выживших. Интересно, может быть, они вернулись к Озеру Энойтинг и ищут меня, самонадеянно полагая, что человек ни за что не сможет пройти так далеко?

Первого Палача мы видим издалека, он идет по валам большой каменной стены, окружавшей Верховный Двор. Мы втроем расположились на вершине холма, залегли среди высоких трав, чтобы быть почти невидимыми для стражников внизу. Мы осматриваем местность, обдумывая свои дальнейшие действия.

— Стене всего около двухсот лет, — говорит Джайлс. — Последний король Болтов построил ее, чтобы закрепить свою мнимую легитимность перед Советом Королей. Я уверен, что зимой после окончания строительства его сын убил его, чтобы взойти на трон.

— Скажи, а король фейри когда-нибудь умирал по естественным причинам? Или вы просто убиваете друг друга, прежде чем такое может случиться?

— С тех пор как пал род Авинессов, короли редко доживают до конца своей естественной жизни. — Джайлс посмотрел на Рафа. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал давление, даже сейчас. Если ты не думаешь, что есть способ безопасно попасть внутрь...

— В каждой стене есть дыра, — говорит Раф с