Шрифт:
Закладка:
"Убери это, пока у нас тут не возникло проблем", - сказал ему Гейтли.
"К черту", - властно сказал Фредди.
К тому времени, когда Кенни давал показания на слушаниях по вынесению приговора Пэтти Теста, Фредди считал, что они с Гейтли стали закадычными друзьями. После экстренного совещания команды, на котором Рой интересовался, кто является информатором Кенни, Фредди рассказал Гейтли о назойливом бруклинском детективе и попросил его выяснить, кто это говорит.
Затем Гейтли рассказал Кенни о своих отношениях с Фредди под прикрытием. Довольный тем, что навязал Фредди, и желая разжалобить Роя, Кенни передал Гейтли документы официального вида, в которых в общих чертах описывалось, что он знает о Нино, Рое, команде и нескольких их убийствах, но не упоминалось ни о каких информаторах.
Документы не соответствовали тому, что хотел Фредди, но он был впечатлен, когда Гейтли подготовил их. Позже он передал их Рою, когда они ехали в порносалон, которым Рой по-прежнему владел в Бриктауне, штат Нью-Джерси; хотя он и запустил еще одну сделку с автомобилями, она не была столь масштабной, как раньше, и поэтому Рой, пытаясь компенсировать падение доходов, теперь планировал импортировать проституток с Манхэттена, чтобы они оказывали услуги на месте своим клиентам из пип-шоу, журналов и фильмов.
Фредди рассказал Гейтли, что Рой был потрясен точностью документов и так разозлился, что разорвал их на части и выбросил из окна своей машины.
Кенни знал все это, когда в марте 1981 года у них с Тони Нельсоном произошла долгая встреча с Роем, накануне того дня, когда Нино (апелляционный суд в итоге поддержал его приговор) должен был сдаться сотрудникам исправительного учреждения и начать отбывать срок от пяти до пятнадцати лет по делу Эпполито.
Нино уже предпринял еще одну отчаянную попытку оспорить приговор по новым основаниям, подговорив своего звонаря в жюри Джуди Мэй выдвинуть несколько нелепых обвинений в сексуальных проступках сотрудников суда во время совещания присяжных в изоляции. Но судебный процесс займет много месяцев, а последние две недели он смирился с тем, что всегда боялся тюрьмы, и приводил свои дела в порядок.
Его и Роя манипуляции с Питером Пьяченте в убийстве Эпполито обострили его отношения с Полом. Тем не менее он назначил Роя своим заместителем в отношениях с Полом, пока тот, как любили говорить умники, уезжал "в колледж". Годом раньше эту работу получил бы старший Джимми Эпполито.
Нино не видел и не слышал о своем меркантильном племяннике Доминике с декабря 1979 года. Никто из Нью-Йорка, кроме Баззи Сциоли, которому несколько раз звонили, но он не собирался признаваться в этом - разве что беглянке Шерил Андерсон, которая позвонила из своего убежища, чтобы спросить, как дела у Доминика. Дениз Монтильо, мать третьего ребенка, девочки, никому не говорила, где она и ее семья скрываются и, после тяжелого начала, живут если не нормально, то хорошо.
Кенни и Тони столкнулись с Роем на предварительных проводах Нино в "Томмазо"; туда пришли многие капо, люди из команды "ДеМео", но не Пол. А вот сосед Пола, Томас Билотти, ставший новым фактическим боссом бруклинской группировки, присутствовал.
Предвидя такое событие, Кенни и Тони застолбили ресторан и сидели в машине Тони, принадлежащей ФБР. Когда вечеринка закончилась, вышел Рой, помахал им рукой, затем сел в свой "Кадиллак", сделал разворот и пристроился рядом. Взволнованный, он крикнул через открытое окно: "У меня к тебе претензии, Маккейб! Из-за тебя я погибну! Из-за тебя я подсел на наркоту! Если вы докажете, что я торгую наркотиками, можете пристрелить меня здесь, на улице, потому что я покойник, если я торгую наркотиками, и вы это знаете!"
"Что ты там бормочешь?" спросил Кенни, хотя прекрасно знал.
"Вы дали показания, что я занимался наркотиками. Из-за вас меня убьют! Вы можете обвинить меня в убийстве маленьких детей, но не говорите, что я занимаюсь наркотиками".
"Я сказал, что четверо твоих друзей сказали, что ты в этом замешан".
"Если хочешь стать богатым человеком, назови мне только одно имя".
Кенни рассмеялся, а Рой расслабился, как будто копы были просто потенциальными деловыми партнерами. "Вы, ребята, сидите здесь уже три часа", - сказал он с удовольствием. "Вам следовало бы просто зайти и выпить".
Уже несколько лет Кенни, Тони и другие следили за Роем, Нино и другими членами команды, но Рой был единственным, кто хоть раз, как сейчас, выйдя из своей машины и встав рядом с их, заговорил с ними по душам.
Беседа продолжалась сорок пять минут. Рой рассказывал о своем дяде - знаменитом адвокате и кузене - знаменитом судмедэксперте. Он рассказал о своем сыне и двух дочерях и о том, как они им гордятся. Он говорил о том, что его мать всегда говорила, что он достаточно умен, чтобы стать врачом.
"Но я всего лишь черная овца нашей семьи", - сказал он почти с раскаянием, подумали Кенни и Тони.
"Похоже, ты все сделал правильно", - сказал Тони. "В каком-то смысле".
"Я легальный парень! Я просто покупаю и продаю, вот и все".
Рой также хотел, чтобы Тони знал, что он всегда начеку. "Я знаю, что однажды ты был в моем баре и подглядывал. Я знаю это, но что с того? Там ничего не происходит".
Детектив, агент и гангстер продолжали играть в жеманную игру. Они пытались определить, является ли Рой потенциальным информатором. А он пытался понять, так ли они прямы и честны, как кажется. Ну, такой легальный торговец, как ты, мог бы нам очень помочь и, возможно, помочь себе, говорили они; было бы здорово иметь таких друзей, как ты, и, возможно, ты сочтешь эту дружбу выгодной, говорил он.
Однако трое мужчин остались при своем мнении, и игра закончилась тем, что каждый остался на своей стороне поля. Когда Рой уже собирался уходить, Кенни увидел, как Нино вышел из "Томмазо", заколебался, а затем начал отходить от места, где была припаркована его машина, похоже, потому, что не хотел проходить мимо машины ФБР, стоявшей между "Томмазо" и его "Кадиллаком".
Кенни был доволен, что Нино находит их с Тони такими раздражающими. "Куда он, черт возьми, собрался?" - спросил он Роя с притворной тревогой. "Лучше скажи ему, что ему не нужно идти домой пешком. Уже поздно, и никогда не знаешь, на кого наткнешься, даже в этом районе. Улицы теперь небезопасны".
"Ты же знаешь, какой Нино", - сказал Рой. "В отличие от меня, он неравнодушен к копам".
Рой отпустил Нино; 26 марта 1981 года, в свою последнюю ночь на свободе, Нино оставил
