правду сказала! Не врать же? А если… если я себе нафантазировала невесть что, а у него — просто инстинкты? Духа-фамильяра. Или что там ещё могло быть? Он же — не человек.

Или стал почти человеком, когда съел хозяина? Вот и стал лучше разбираться в эмоциях, лучше их различать. Больше понимать.

— Постой, — донесся слабый голос Шада. — Постой, Рита!

Я машинально обернулась. Просящие выражение лица, покрасневшие щёки… слёзы? Слёзы в глазах?..

— Я думаю… я чувствую, что желание стать твоим фамильяром… оно не такое, как было раньше. Это не просто жажда служить, я же… я же говорил. Не как с моим прежним хозяином.

— А что тогда? — потерянно спросила я.

— Я… я не знал, долго пытался осознать. Мне не по себе с человеческими чувствами, — он подошёл ближе, схватился за ворот своей рубахи пальцами, будто ему было тяжело дышать, и опустил голову. — Я не хочу, чтобы тебя это обременяло.

— Что обременяло? — поджала губы и затаила дыхание.

Может, не самое правильное поведение. Но мне так хотелось услышать, так хотелось, чтобы он сам сказал.

— Ты мне нравишься. Нет, погоди. Люди в таких случаях говорят другое… да, другое, — Шад сделал глубокий вдох и выпалил: — Я тебя люблю?

— Без вопросительной интонации звучит лучше, — отшутилась я, пытаясь скрыть смущение.

— Я тебя люблю, — наклонился Шад, касаясь щекой моего виска, пытаясь выдохнуть заветные слова в ухо.

Дублет сполз с моих плеч и рухнул на землю, но было уже не важно. Совсем не важно.

— А ещё в таких случаях принято целоваться, — тонко намекнула я, привстав на цыпочки.

— Целуй, — невозмутимо согласился он. — Я не умею.

Не зная, плакать мне, смеяться или краснеть, я ткнулась лицом в его грудь и задержала дыхание, пока не получилось успокоиться. Ещё бы умел, блин!.. Может, в магии он что-то там смыслил, мечом правильно махать умел, а с людьми, видимо, нормально не общался.

Не с хозяином же ему целоваться? И не Нериса просить научить. И вряд ли его что-то подобное вообще интересовало раньше.

До моего появления.

— Наклонись, пожалуйста, — попросила я.

Шад послушался, и я коснулась губами его щеки.

— Я видел, что это делают иначе, — нахмурился он так, словно ему не купили игрушечную машинку или конструктор.

Снова не зная, как реагировать, я поджала губы и сделала несколько глубоких вдохов.

Во второй раз я поцеловала его по-честному, по-взрослому. Сначала Шад стоял, плотно сжав челюсть, но внезапно втянулся, попытался ответить на поцелуй, нежно обнял меня за плечи…

Всё было чудесно, пока мы не стукнулись зубами.

— Прости, — краснея, осознал свою ошибку он.

— Мы ещё поучимся, — пообещала я, зябко ёжась. — Только давай в комнате, а?

Шад резко спохватился, поднял с земли дублет, отряхнул его, вернул на мои плечи и как-то воодушевлённо потянул в сторону двери. Будто обещание научить отрастило за его спиной крылья. Я только глубо хихикала про себя и не могла сдержать дурацкую улыбку от уха до уха. Будто в детском лагере на дискотеке признание получила, и теперь мы тихонечко прокрадывались за один из корпусов, пока вожатые не видят, чтобы самозабвенно пообжиматься в темноте, под доносящиеся из актового зала звуки музыки.

— Я же… я же теперь твой фамильяр? — спросил Шад, пока мы, оба пришибленные что вином, что эмоциями, плелись по коридорам к его комнате. — Ты согласна?

— Да, — отстранённо откликнулась я. — Конечно. Да, да. Если… если тебе это важно.

— Очень важно, — заверил он.

— А это… как это делать по правилам? Какой-то ритуал, что-то ещё?

— Достаточно клятвы, — остановившись, Шад повернулся ко мне и посмотрел со всей серьёзностью. — Я обещаю исполнять любой твой приказ.

— Мне это не нужно, — отмахнулась я, всё ещё по-дурацки лыбясь. — Мне… мне другого будет достаточно.

— Быть с тобой? — неуверенно дёрнул ухом телохранитель.

— Да, — кивнула я. — Так подойдёт.

— Хорошо, — произнёс Шад и, аккуратно взяв мою левую руку, поцеловал её. — Клянусь быть с тобой.

Мне понравилось, что он не сказал избитое «до самого конца». А ещё я сообразила, что так и не ответила на его признание, так и не сказала ничего.

— Я буду с тобой… тоже буду с тобой, — взяв его руку, я повторила жест. — Я люблю тебя.

Не сразу заметила, что теперь на моей левой ладони возник чёрный знак четырёхконечной звезды. Наверное, это что-то значило, но выяснять сейчас мне не хотелось.

— Знаешь, раз я твой фамильяр… — неуверенно начал Шад, опустив одно ухо и глядя куда-то в сторону.

— Что такое? — подбодрила его я.

— Заклинание, помогающее тебе со знанием языков, — пробормотал он. — В нём больше нет нужды, я могу выступать твоим переводчиком благодаря нашей связи. Пусть я не знаю все языки, но… будет достаточно.

— Круто, — как-то невпопад ляпнула я. — Но зачем от заклинания избавляться-то? Пусть будет.

— Чернила того лиса, — краснея, выпалил мой фамильяр. — Не хочу, чтобы они были на твоей коже.

— Ах ты… собственник! — рассмеялась я. — Ну и, как их убрать?

— Ты не злишься? — осторожно поинтересовался Шад.

— Я пошутила насчёт собственника, извини, — продолжая хихикать, сказала я. — Понимаю, что ты это не только из-за своих эмоций, но и ради моей безопасности. Так ведь?

— Да, — смущённо пошевелил ушами он.

И не замечала раньше, как много эмоций с помощью его ушей различить можно.

— Тогда убирай, — я подставила шею. — Или для этого что-то специальное нужно?

— Просто постой смирно, — куда более уверенно зазвучал Шад. — Это может быть немного больно.

Для верности, чтобы приготовиться к боли, я зажмурилась и приготовилась. По спине пробежали мурашки, когда шеи коснулось дыхание Шада, и вдруг… вдруг он укусил меня, но осторожно и нежно, что я невольно охнула и застонала.

— Извини, — отстранился он. — Уже всё. Надеюсь… было не слишком больно.

— Да нет, было совсем не больно, — чувствуя, как краснею до кончиков ушей, я мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе,