Ну а как иначе назвать? Слуховая и визуальная иллюзия. Буквы же в книжках тоже менялись? Если это, конечно, не был шифр или какие-то специфические слова, которые Рюдзин решил не вносить в перевод. Либо терминология, которая не имела аналогов. Или же имела, но слишком сложные.

Ай да Рюдзин, ай да сукин сын! Волей-неволей, а уважать его начнёшь. Любить и принимать таким, какой есть, — нет. Но уважать за знания и умение их применить — очень даже.

— Я вижу, что ваши рты двигаются так, будто вы говорите на моём языке, — тут же озвучила свои мысли я. — Это тоже из-за того, как заклинание влияет на восприятие?

— Да, это искажение восприятия, — кивнул Шад. — Обман, если угодно. Часть разума, отвечающая за визуальное восприятие, поддаётся чарам так, чтобы ты не испытывала дискомфорта.

— Как при просмотре кино! — выпалила я. — Пока смотришь, не очень обращаешь внимание на движение губ, пока не заставишь себя это сделать…

— Не очень тебя понял, — виновато улыбнулся фамильяр. — Но… да, если ты сконцентрируешься, то увидишь, что губы двигаются не так, как ты слышишь. Для разума это не совсем… полезно, потому что приходится противостоять магии.

— То есть эта метка, — я подняла левую руку с четырёхконечной звездой, — она как чернила Хэн Фанга? Или — как те артефакты, что давал мне Рюдзин?

— Эта метка — не просто чернила. Это тень, — кашлянул в кулак Шад. — Кусочек меня под твоей кожей.

Почувствовав внезапное смущение, я сменила тему:

— А если поисковое заклятье связать с кровью хширасс? Проход же запечатан, а моя кровь может подойти.

— Это должно сработать, — Шад тут же зарылся в свои записи, что-то ища.

Пока он отвлёкся, я уставилась на левую ладонь. Тень под кожей — вот уж новость! Не просто татуировка, а знак, сделанный… не знаю, из чужой крови? Или как если пришить к себе чужую часть тела? С чем бы ещё сравнить?..

Ощущения были странными. До этого — нет, а когда узнала, сразу мурашки по телу побежали и возникло чувство чего-то сокровенного. Это не парными украшениями обменяться или обручальными кольцами. И даже с прядью волос в медальоне не сравнить.

— Нет, лучше потом, — одёрнул себя Шад. — Подумаю над этим потом.

— Ага, — глухо отозвалась я, всё ещё пялясь на руку.

— Мы отвлеклись, — он постучал пальцем по карте на столе, привлекая моё внимание. — И ты думаешь о чём-то другом.

— Я думаю о том, почему у тебя нет хвоста, — пряча руку за спину, захихикала я. — Уши есть, а хвоста — нет. Как так?

Вопрос давно уже вертелся на кончике языка, так почему бы и не спросить.

— Я его прячу, — невозмутимо ответил Шад. — С ним неудобно. Особенно в штанах.

Сдержать хохот едва вышло, но фамильяру, кажется, не было обидно. Напротив, он словно пытался меня рассмешить.

— А уши прятать можешь?

— Тебе больше понравится, если я стану походить на человека? — Шад неожиданно приблизился, стукнувшись со мной лбом.

При виде кошачьих зрачков вблизи на миг у меня создалось впечатление, будто я загнанная в угол мышь. Забавное, щекочущее спину между лопаток чувство, из-за которого наружу рвалось глупое хихиканье.

И как я раньше могла спокойно находиться рядом с Шадом? Или дело в том, как начало меняться его отношение ко мне, а следом за этим — и поведение?

— Следующей была просьба показать хвост, — фыркнула я.

И не подозревала до этого, насколько Шад тактильный и как ему необходимо находиться близко — если сидеть рядом, то так, чтобы касаться друг друга, а если такой возможности нет, так хоть просто на одной стороне стола очутиться. Как, например, в трапезной. Когда шли куда-то, то или держались за руку, или он находился чуть позади, точно за моим плечом. Прикосновения, взгляды в сторону моих губ или шеи… Чтобы прочесть его, много труда не нужно. Но такое внимание приятно льстило, пусть и смущало.

Я сама была такой же. Разве что прятала это от других чуточку лучше — не первая влюблённость всё-таки.

Однако, глядя на фамильяра, я вспоминала ту восторженную девочку, которая не была способна скрыть глупой улыбки, переглядываясь с понравившимся в лагере мальчиком. Реакция Шада словно цепляла меня, вытаскивая наружу смущение, ослепляющую радость и тепло, которое разливалось внутри, заставляя сердце трепетать.

— Откуда столько любопытства? — отстранившись, сощурился Шад. Чуть погодя он перехватил мою ладонь и аккуратно поцеловал пальцы.

— Считаешь, неуместно? — наигранно-обиженно фыркнула я, стараясь не расплыться счастливой лужицей. — Лезу не туда?

— Нет, не в этом дело, — улыбнулся он. — Не только же тебе пытаться меня понять? Я узнаю тебя тоже. Объясни.

Не поддаться на просящий взгляд было сложно, тем более когда продолжали целовать ладонь, постепенно перебираясь выше. От тёплого дыхания в запястье у меня перехватило дыхание — думать стало в разы сложнее.

— Раньше мне казалось, что мне здесь не место, поэтому… не хотела себя расстраивать, — кое-как собравшись с мыслями, я воспользовалась кратковременной паузой, которую Шад предоставил мне для ответа. — Познакомилась бы с миром, привязалась бы ко всему тут, а потом вернулась назад, и что?

Он остановился с поцелуями, но руку не отпустил. Смотрел на меня немного сочувствуеще, ждал, пока я продолжу.

— Рюдзин был прав, — с горечью признала я. — Он сказал, что знания об этом мире не пригодятся мне в родном, и это — правда. Ну научилась я копьём махать и щит держать, и какая от этого польза? А с магией — и того обиднее. Мне… мне было завидно, особенно когда узнала, что сама колдовать не смогу. Да и смысл углубляться в происходящее? Всё это — не для меня и не про меня. Моё — вернуться домой, не портить тут никому равновесие, планы их. И вот смысл себе душу травить?

— А сейчас что думаешь? — Шад положил голову мне на плечо, и я невольно вздрогнула от того, насколько же ласковым получился этот жест. Ласковым и… естественным.

Я не смогу так просто