рабам. Так, от города к городу совершенно непредсказуемо возникала организованная помощь. Негра прятали в доме; он сообщал другим; этот дом превращался в одну из станций Underground railway[34]. Говорят, что это выражение пошло от восклицания одного плантатора, который, погнавшись на охоте за дичью и внезапно потеряв ее след, сказал: «Куда она провалилась? Наверное, там проходит какая-то подземная дорога!» Железные дороги были тогда в новинку, и относящиеся к ним слова входили в моду. На этой Underground railway «начальники вокзалов» и «машинисты» направляли к станции назначения чернокожих беглецов-«пассажиров». Не существовало никакой центральной организации, и каждая станция знала только соседние, что усложняло поиски для полиции.

Объявление о беглых рабах в Бостоне. 1851

Последствия Закона о беглых рабах. Не важно, свободными или рабами были чернокожие — за ними велась «охота». Литография Теодора Кауфмана. 1850

2. Количество сбежавших рабов было невелико (восемьсот три в 1860 году), и тем самым ущерб, нанесенный Югу, незначителен, но этот закон всколыхнул весь Север. В Новой Англии белые граждане силой вырывали негров у преследователей, отказывались помещать их в местные тюрьмы и устраивали митинги протеста. Когда в Бостоне, несмотря на сопротивление толпы, был арестован негр по имени Бернс, жители открыли подписку по сбору денег на его выкуп. Хозяин потребовал тысячу двести долларов. Их собрали. Но генеральный прокурор Массачусетса запретил выкуп этого раба по странному, но законному положению о том, что продажа и покупка рабов в этом штате не разрешена. Бернса пришлось отправить обратно в Виргинию на слушание его дела, что и было осуществлено. Роман «Хижина дяди Тома», в котором эмоционально описана судьба беглых рабов, был последней каплей, усилившей волнения на Севере. Автор Гарриет Бичер-Стоу, пуританка, дочь пастора и жена пастора, жила всю свою жизнь в Цинциннати, отделенном от рабовладельческих штатов только штатом Огайо. Ей приходилось видеть, как обнаженных невольников ставят на стол и покупатели рассматривают их, словно ломовых лошадей; ее отец был одним из «машинистов» подземной железной дороги. Бичер-Стоу возмутил Закон о беглых рабах. Ее книга рассказывала, что не по-христиански продавать и покупать живых существ, наделенных бессмертной душой. И хотя она пыталась оставаться беспристрастной, Юг счел сюжет ее книги надуманным и предвзятым. Но во всем мире его восприняли как правду, и роман был переведен на двадцать два языка. Он помог сформировать общественное мнение, хотя, возможно, это не входило в намерения автора. Когда позднее Линкольн встретил Гарриет Бичер-Стоу, он приветствовал «маленькую женщину, которая положила начало большой войне».

Титульный лист книги Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Лондон, 1852

Гарриет Бичер-Стоу. 1870

3. В 1852 году демократы подавляющим большинством голосов избрали на пост президента своего кандидата Пирса, человека совершенно заурядного, но представлявшего коалицию плантаторов с Юга и предпринимателей с Востока. Виги снова послали в бой героя-военного, генерала Уинфилда Скотта, но он не смог повторить успех Гаррисона. Избрание Пирса показало, что, несмотря на пропаганду борьбы с рабством, нация придерживалась компромисса 1850 года. То было время экономического процветания, и избиратели, богатея, ратовали за мир внутри страны. Открытие золотых и серебряных приисков поднимало цены; земли на Среднем Западе поражали своим плодородием; на Юге процветало хлопководство. Америка принимала многочисленных иммигрантов, изгнанных революцией 1848 года из Германии и голодом из Ирландии. Процветающая страна легко вобрала в себя этот новый приток людей. Но сторонники рабства не сложили оружия. Теперь они требовали аннексировать Кубу. Эта история тянулась уже давно. Президент Полк предложил откупить остров у Испании, но та ответила, что скорее согласится, чтобы Куба затонула в океане, чем была передана какой-то другой державе. Затем искатель приключений Лопес вместе с несколькими парнями из Нового Орлеана попытался захватить остров силой. Его поймали и расстреляли, но Пирс послал в Мадрид в качестве посланника луизианского аннексиониста Суле, который сравнивал Лопеса с Лафайетом! В Бельгии Суле встретился с послами Соединенных Штатов в Париже и Лондоне, и эта тройка дипломатов сочинила очень недипломатичный документ, известный как «Остендский манифест», в котором утверждалось, что «Куба естественным образом принадлежит великой семье штатов, взращенных Американским союзом». Испания, разумеется, выразила протест. Госсекретарь осудил «Остендский манифест», но газеты, поддерживающие рабство, стали возражать: «Если Испания не хочет продать нам Кубу, придется ее украсть!» Обстановка в стране накалялась.

Франклин Пирс, 14-й президент США. Фото Мэтью Брейди. 1850-е

4. Сентиментализм «Хижины дяди Тома» и последовавшее за появлением книги моральное осуждение рабства раздражали Юг и вынуждали его занять воинственную позицию: «Мы дорожим рабством как зеницей ока и приняли решение сохранить его, если удастся, мирным путем, но если потребуется — с оружием в руках!» С другой стороны, единственно возможной политикой для Демократической партии был альянс между Югом и Западом. Будущее принадлежало государственному деятелю, который снова, как некогда Джефферсон и Джексон, сумеет установить взаимопонимание между этими двумя сторонами. Именно это и попытался сделать Стивен Дуглас. Этот плотный, невысокого роста, храбрый и блестящий человек, которого прозвали Маленький Гигант, был, как говорили, «северянином с принципами Юга». По правде сказать, Дуглас не слишком придерживался каких-либо принципов. Циничный по натуре, он честно признавался, что «в любом разногласии между белыми и черными поддержит белых, а в споре между неграми и крокодилами — негров». Дуглас понимал, что Запад хочет заполучить плодородные земли Канзаса и Небраски, лежащие за пределами Айовы и Миссури. Если бы он мог отдать им эти земли и одновременно с помощью каких-то уловок удовлетворить Юг, он получал шанс стать президентом. Но как одновременно достичь этих трех целей? Отменив компромисс 1820 года, дав Югу надежду увидеть рождение новых рабовладельческих штатов, предложив Западу железную дорогу к Тихому океану и новые земли для колонизации. Стивен Дуглас жил в Чикаго и был заинтересован в развитии этого региона, он хотел, чтобы железная дорога проходила через этот город, а не через Луизиану и Нью-Мексико. Так появился Закон Канзас — Небраска, согласно которому были образованы две новые территории, а поселенцы получили право самим решать, будут они терпеть рабство или нет. Открытие Небраски для заселения должно было объединить избирателей Миссури и обеспечить для Чикаго участие в проекте трансконтинентальной железной дороги, тогда как заселение Канзаса давало Югу надежду на появление нового рабовладельческого штата. Это было двойной удачей!

Стивен Дуглас, кандидат в президенты от демократов. Фото. Ок. 1858

Воинствующий аболиционист Джон Браун. Фото Мартина Лоренса. 1859

5. Законодателям, как правило, не хватает воображения. Они не учитывают