Первым она увидела маминого брата Тумуса. Низенький, пухлый, с заметной лысиной, старательно прикрытой блекло-рыжими волосинками, он был родным дядей Коры, но она ощущала с ним даже меньше родства, чем с Фитсроями.

Шарлотта, или, как ее звали все близкие, Лотти, тихая и тонкая, стояла в сторонке, очаровательно хлопая длинными ресницами. Она с радостью обняла любимую тетушку – мать Коры, а затем несколько наигранно и саму кузину.

– Ты выглядишь лучше, чем я думала, – негромко сказала Лотти после обмена приветствиями, когда родители ушли в чайную, дав возможность девочкам «посплетничать».

– Не растолстела сильнее? Или не обзавелась кучей прыщей? – фыркнула Кора.

– Что? О! Прости, я не так выразилась. Я слышала, ты простудилась. Вот и решила, что ты еще не окрепла после болезни.

Кора, несколько смутившись своего раздражения, поерзала на кресле. Впрочем, ее разговоры ни с Лотти, ни с кем-либо еще из «приличного общества» никогда не клеились.

– Так ты прибыла в столицу, чтобы посетить мероприятия Сезона? – попыталась завязать беседу Кора.

– Вовсе нет. Разве тетушка не упоминала?

Наверняка маменька говорила, вот только Кора не слушала.

– Должно быть, я действительно не до конца оправилась. Голова часто болит, так что я постоянно что-то забываю.

– О, бедняжка, – посочувствовала Лотти. Но по виду ее было ясно: она не поверила. – Все из-за свадьбы. Ты же знаешь, мой папенька хочет устроить все в лучшем виде, ведь мой жених из хорошей семьи и в нашем городе весьма популярен. Завидный, – она улыбнулась, выдав толику хвастовства. – Так что мы заказали платье у замечательной столичной портнихи. Потому я здесь, нужно снять мерки, если вдруг надо будет поправить платье, ну знаешь, ушить, например…

Ну конечно, только ушить. Это Коре платья иногда расшивали в талии, а Лотти была идеальной, она могла только похудеть.

– К тому же у папеньки в столице свои дела. Так что пока он решит их, я побуду у вас. А завтра прибудет мой жених, и мы вместе отправимся домой.

Дядя Тумус действительно быстро уехал. А Коре пришлось составить компанию кузине и маменьке на чаепитиях у знакомых леди, в гостях у сестры и еще на прогулках. При этом Кора никак не могла сосредоточиться на светских разговорах. Она то и дело отвечала невпопад. Единственное, что хоть как-то смогло вернуть ей живой интерес, – газета. Эмма взяла для мисс свежий выпуск, где Кора искала упоминания об очередном убийстве Аконита.

Но… Ничего не было. Оставшееся время прогулки Кора потратила на покупку других изданий. И ни в одном из них не было не то что информации о преступлении, а даже упоминаний Аконита. Будто кто-то специально заставил всех разом смолкнуть, перестать писать это имя.

Кора поежилась. Ее пугал тот, кто имел такую власть, что затыкала рты всем газетам города. Хотелось спросить у Гловера, что происходит. Как главный редактор, а по совместительству владелец «Интивэя», он должен был что-то знать. К тому же именно у него печаталась Рубиновая дама, а это не могло не привлечь внимание того, кто запретил писать об Аконите.

Впрочем, прохожие то и дело переговаривались друг с другом, выясняя, не слышал ли их собеседник о новом трупе. День убийства секретом уже ни для кого не был.

К вечеру, когда с ужином было покончено и все лениво разбрелись по комнатам, Коре пришлось еще какое-то время мило беседовать с Лотти, провожая кузину к бывшей спальне сестры. Слава Первому, что хотя бы ванную полностью оставили Коре, предложив Лотти гостевые удобства.

– Дядя Чарльз сказал, что у вас есть романы в библиотеке? Покажешь?

Скрывая усталость, Кора чуть наклонила голову, соглашаясь, а затем неспешно побрела вниз. Плотные портьеры закрывали окно, за которым можно было увидеть соседский дом. Мягкий и теплый свет кристаллов превратил библиотеку в уютный мирок, пахнущий книгами, деревом и чаем.

Кора прошла вглубь. Лотти задумчиво коснулась корешка одной из книг.

– Не понимаю, кузина, ты не выглядишь веселой. Ты на меня за что-то злишься? – Лотти нахмурилась.

Кора тяжело вздохнула. Да, она совершенно по-детски злилась, а еще не хотела сидеть здесь, не зная, кто заставил все газеты молчать о новой жертве Аконита. Она должна была весь день бегать по городу, выспрашивая у всех, у кого только возможно, что происходит, она должна писать статью, как Рубиновая дама, а вместо этого занималась чепухой. Ей приходилось играть послушную дочь, тушеваться под взглядом отца, который из-за ссоры с ней не разговаривал, услужливо улыбаться знакомым матери, чтобы не позорить семью, а еще присматривать за кузиной. Какого импа!?

– А ты никогда не интересовалась книгами. С чего бы теперь? – Кора скрестила руки на груди.

– Ладно, ты права, – вздохнула Лотти, взволнованно поправляя волосы. – Я просто хотела поговорить… Ты единственная дама в моем окружении, не одержимая замужеством.

– Спасибо… наверное? Так и зачем тебе понадобилось говорить с синим чулком вроде меня?

– Просто… Знаешь… Мой жених, он ничего. Симпатичный, обеспеченный… Хорошая партия, да?

– Не знаю, – пожала плечами Кора. – Тебе решать, какая партия для тебя хорошая, а какая нет.

– В этом и дело! Я ничего не решаю!

Кора поджала губы. И что отвечать? К ее мнению тоже не то чтобы часто прислушивались. Некоторые вещи ей просто спускали с рук из-за природной упертости, которой она досаждала родителям. И тем приходилось уступать упрямой дочери. Но даже это срабатывало не всегда, потому что настырность была явно наследственная – отец с тем же успехом иногда вставал в позу.

– Ты не хочешь выходить за него? – наконец поинтересовалась Кора.

– Просто… Я влюбилась в другого, но он… Он не тот, кого называют «хорошая партия».

– Как я тебя понимаю, – буркнула Кора.

– Что?

– Ты хочешь сбежать из-под венца?

– Например.

– Будет забавно, – усмехнулась Кора.

Лотти, кажется, успокоил их небольшой разговор. Она вытянула книгу наугад и, ободренная, побрела к выходу из библиотеки.

Кора наконец смогла уединиться в спальне. Комната встретила ее полумраком, горела только лампа на письменном столе.

В окно влетал свежий вечерний воздух раннего лета, когда ночами жара еще успевала спадать, а деревья не до конца отцвели. Но самое главное – тут было пусто и тихо. Никаких свах, никаких разговоров о свадьбе.

С удовольствием потянувшись, Кора распустила волосы, сняла корсет и неспешно вошла в ванную, тут же попадая в ловушку крепких рук, которые приподняли ее. Кора не завизжала, потому что ее рот накрыла чужая ладонь и потому что почти сразу различила знакомый запах бергамота. Она обмякла, поняв, что бояться нечего.

– И все? А как же