– Не волнуйся об этом, Шерил, лучше поднимись и постарайся отдохнуть. А мы с Тумусом отправимся в полицию.

Кора поспешила скрыться в своей комнате, но все еще прислушивалась к глухим, едва различимым голосам. Впрочем, ничего путного узнать ей не удалось.

Привычного завтрака дом был лишен. Кора растерянно пила кофе в полном одиночестве, кажется, впервые в своей жизни.

Может, с Лотти все-таки все хорошо? Не факт ведь, что случилось что-то ужасное. С кузиной просто не может случиться что-то плохое. Конечно, ее найдут, она поплачет, ее простят, и все вернется на круги своя. А предчувствие… Ну что, разве раньше Кора не умудрялась накрутить себя?

Никаких прогулок, чаепитий и гостей. Дом замер на целый день, до самого вечера, пока не вернулся папа. И Кора сразу поняла, что случилось что-то плохое. Потому что второй раз в жизни она видела что-то в его взгляде. Впервые она увидела это, когда папа понял, что Кора была так близко к преступнику, когда убили миссис Шарп. Теперь это повторилось. Папа посмотрел на Кору, а потом приобнял рукой, уводя в чайную, где уже сидела мама. Наверное, она тоже увидела что-то в глазах папы, потому что ей не понадобилось ничего узнавать больше – она вдруг заплакала.

Слова папы ужасали, но их нужно было произнести, чтобы все поняли, что случилось:

– Лотти мертва. Аконит убил ее.

29. Подражатель

Первое, что поняла Кора – Аконит не убивал Лотти. Не только потому, что в подобное нельзя было поверить, но и потому, что Лотти не связана с лабораторией. Ее не было в списке и быть не могло. Мотива для убийства не существовало. А без него Аконит не убивал. Следовательно, кто-то хотел, чтобы подумали на Аконита, но не более.

Какое-то время из маминой спальни раздавались всхлипы и папин голос, но потом затихли и они. Кора сидела в своей комнате. Она молча и напряженно вслушивалась в звуки дома, иногда вытирая одинокие слезы. С Лотти они никогда не были близки, но ее внезапная гибель стала очередным страхом. Смерть снова прошла совсем близко.

А вторым, что поняла Кора, точнее, заподозрила – отчасти она была виновата. Рыжая Лотти, выбежавшая из дома с зонтом, на котором значилось «К. А. Нортвуд». Именная вещь, похожая внешность, что если Лотти приняли за Кору?

Но нельзя было забывать и о беседе с Лотти про свадьбу. Она сказала, что кто-то был. Может, именно он повинен в смерти кузины?

В дверь осторожно постучали, раздался приглушенный голос мистера Спенсера:

– Мисс, ваш отец ожидает вас в кабинете.

Кора вышла, сразу же направляясь к приоткрытой двери, из-за которой тянулся табачный дым. Отец сидел за столом, чуть развернувшись к окну. Он задумчиво оглаживал бороду и пыхтел трубкой. Когда вошла дочь, он мельком глянул на нее и снова отвернулся. Кора опустилась на стул, ожидая, когда папа начнет говорить.

– Ты понимаешь, почему Аконит мог убить Лотти?

– Принял ее за меня. Но это точно был не он, он ведь не…

– Корнелия, – отец повернул голову, опуская на нее тяжелый взгляд, – мне плевать на домыслы. Твою кузину убили, а до этого изнасиловали, а она вышла из нашего дома с твоим зонтом. И когда мы нашли кебмена, который подвозил ее, знаешь, что он сказал? Что она представилась твоим именем. Не знаю зачем, видимо, думала, что это поможет скрыться. Но главное – она в это время была чересчур похожа на тебя. А ты – свидетельница преступления, к тому же Рубиновая дама. У меня и у полиции есть основания полагать, что ты в опасности. И я надеюсь, отнесешься к этому серьезно, а не как всегда.

Кора поджала губы, тяжело вздохнув. Понятно, что отец беспокоился, понятно, что нельзя так просто рассказывать ему про Аконита, но что дальше?

– Еще кое-что… Я проверил ворота, Корнелия. Ты выходила ночью несколько раз! И ты уходила после моего запрета!

Она сжалась, уставившись в пол. Что ж… Правда всегда настигает.

– В другое время тебе бы не поздоровилось, но теперь важно не это. Замки мы сменим. Записок ты получать не будешь ни от кого. И ты немедля пойдешь в свою комнату собирать вещи…

Кора вскинула голову, изумленно глядя на отца.

– В Рэдвуд-парке будет спокойнее.

– Но там ведь ремонт.

– В гостевом крыле. Места достаточно. Ходить ты будешь только в сопровождении Эммы и одного из лакеев.

Возражений не нашлось. Слишком серьезная ситуация, слишком опасно. Нужно отступить, пока смерть не постучала в двери, пока не забрала кого-то еще.

Кора поднялась и, пошатываясь, двинулась к своей комнате. Все казалось сном, пространство немного плыло. Сложно было поверить в действительность происходящего, еще не утих шок от убийства Флетчера, от рассказа Аконита и от того, кто он, а теперь нужно свыкаться с мыслью, что Лотти больше нет, и в ее смерти, возможно, повинна и Кора.

Голова начала болеть, словно ее сдавили обручем, а в висках стучал пульс. Липкий страх и чувство вины разрастались. К горлу подкатывала тошнота. Что делать? Из дома не выйти, подробностей не узнать. Да и к чему это все? Даже Рубиновая дама здесь бессильна.

Кора закрыла дверь в комнату, щелкнула замком, надеясь, что никто не постучит к ней и не побеспокоит. Нужно было собрать вещи. Но брать будто было нечего. Какой смысл вообще заниматься обычными делами?

Кора нащупала шпильки в волосах, вытягивая их и бросая на комод. Нужно умыться и лечь спать. Хотя бы попытаться, чтобы избавиться от головной боли.

Вяло передвигая ногами, Кора прошла в ванную и даже не удивилась, застав там Аконита. Он сидел на полу. Его прикрытые глаза распахнулись, когда вошла Кора. Она молча опустилась рядом, пряча лицо на его груди и ощущая, как его руки сомкнулись вокруг нее.

– Ты знаешь, что случилось? – буркнула она.

– Без подробностей. Кристофера не подпускают к этому делу. Но говорят, там оставили соцветие аконита.

– Подражатель. Я читала о таком.

– Я найду его и…

– Нет, – Кора подняла голову, – пусть ищет полиция. Но нужно намекнуть, что преступником в данном случае выступал кто-то другой. Не полиции даже, общественности. Нужно написать статью. Но у нас нет данных…

– Написать? Корри, сокровище мое, ты же понимаешь, что Чейз будет в ярости? А твои родители?

– И что? Что они сделают? Вот именно. Очередная взбучка – ерунда. И да, в пекло я