и помог мне продумать некоторые убийства, подсказал, как лучше действовать, придумал отсчет, чтобы запугать остальных. И за услугу попросил ответную – начать с него. – Аконит выдохнул сладковатый дым. – Он был заперт внутри тела. Это ужасно. Я его понимаю. Так что я не стал спорить. Мы выбрали день и начали готовиться. Вот и все.

– Мне жаль, что вам пришлось пройти через такое, – сказала Кора, понимая, что ее слова не смогут ничего исправить. Совсем.

Аконит пожал плечами, откидывая окурок.

– А что насчет остальных? Те двое… Они…

– Они убили 5578 – одного из нашей группы. Они и Огюста Шарп, которая жаждала жестоких развлечений.

Кора сглотнула. Она жила рядом с этой женщиной, казавшейся полусумасшедшей, но она и не знала, насколько отвратительные поступки та совершала.

– И ты правда хочешь умереть? – тихо спросила Кора.

– Нет. Не хочу. – Аконит зажмурился, цепляясь за перила. – Я хочу быть Гилбертом. Хочу жить в деревянном домике на опушке, хочу смотреть, как ты пишешь, читать это, помогать с редактурой, может, что-то мастерить… Я, например, научился чинить протезы… И я хочу гулять с тобой, переругиваться с Кристофером. Хочу жить. Но я давно не Гил. Я Аконит. Я существо, которое обрело магию, я слышу Голоса, которые в итоге все равно убьют меня. У меня нет будущего. Я просто погибаю, пытаясь утащить за собой как можно больше виновных, которых так и не наказал суд.

Кора опустила голову, чувствуя, как слезы заливают щеки. Она неровно всхлипнула, а после зарыдала. Наверное, сразу из-за всего. Из-за произошедшего днем, но главное – из-за того, что происходило несколько зим подряд, а еще из-за того, что не произошло, – из-за жизни Гилберта Хантмэна.

– Корри, – позвал мягко Аконит, бережно приподнимая ее голову за подбородок, – прости, я не хотел тебя расстроить.

Кора кивнула, не в силах разговаривать. Она захлюпала носом, негромко подвывая. Эмоции искали выход и наконец нашли его в слезах.

– Мое сокровище, ну что ты? – Аконит обеспокоенно склонился.

Он совсем не выглядел как жестокий убийца, он выглядел, как нежный Джон, как заботливый Гилберт. Кора сделала шаг вперед, руками потянувшись к Акониту. Он согнулся, давая ей обнять себя и спрятать нос в воротнике его водолазки.

– Моя милая богиня, не расстраивайся так, – Аконит прижал ее к себе крепче, приподнимая и покачиваясь.

– Я не богиня, – буркнула Кора, немного успокоившись. – Я просто человек.

– Ну извини, – усмехнулся Аконит, – для меня ты навсегда останешься богиней, которая спасала меня.

Она тут же вновь начала всхлипывать.

– Что такое?

– В-вспомнила-а, что т-ты… т-там и…

– Ах, так это сострадание богини? – В его тоне слышалась улыбка, но Кора ее не поддержала. Ей только стало еще хуже от того, что он, прошедший сквозь пекло, теперь успокаивает ее.

– П-прости… – забормотала она, стыдясь слез и пытаясь отстраниться.

Аконит не выпускал ее из объятий, вглядываясь в ее заплаканные глаза.

– Ты что, жалеешь меня? – настороженно поинтересовался Аконит.

– Наверное, – призналась Кора.

Он расплылся в восторженной ухмылке:

– Правда?

– Забавно, обычно люди злятся, если их жалеют, – хлюпнула носом Кора и сморгнула слезы.

– Меня никогда не жалели. По крайней мере, из того, что я помню… И мне одновременно неприятно и приятно от твоих слез. С одной стороны, мне ужасно не нравится то, что ты расстроена, а с другой, я до импов рад, что тебе так меня жалко. Это даже… Не знаю… Мило?

Кора усмехнулась. Она зарылась пальцами в волосы Аконита. На парс он застыл, а затем, едва ли не мурлыча, прикрыл глаза, чуть наклоняя голову и позволяя гладить себя.

Скажи ей кто-то еще пару декад назад, что она будет в объятиях Аконита перебирать серебрящиеся под светом звезд пряди, чувствуя себя в абсолютной безопасности, Кора ни за что бы не поверила. Покрутила бы пальцем у виска, решив, что говорящий явно сбежал из Мэда.

Вдруг раздался настойчивый громкий стук. Кора невольно вздрогнула.

Аконит раскрыл вспыхнувшие фиолетовым глаза, и сквозь ткань можно было почувствовать, как напряглись его мышцы. Впрочем, он быстро расслабился, и свет внутри зрачка потух.

Нехотя Аконит выпустил Кору из объятий и неспешно направился ко входу. Она замерла, ожидая увидеть того, кто так жаждал войти. Кристофер тем временем мирно спал, все так же храпя.

– Ça me fait chier, pour être honnête![22] – раздался мужской тенор, стоило Акониту открыть дверь.

Кора осторожно выглянула с балкона, приглядываясь к высокой фигуре незнакомца. Она узнала его почти сразу же – это был тот же человек, что общался с журналистом на месте убийства Миллера. Именно он тогда держал двух мальчишек за шкирки. Только в прошлый раз его волосы были черными, а теперь стали белыми. Распущенные, они мягкими волнами падали на его широкие плечи.

– Не знаю, что ты сказал, но и я рад тебя видеть, – хмыкнул Аконит, пропуская мужчину внутрь.

– Merde![23] – воскликнул тот, останавливаясь рядом с диваном, где лежал Кристофер. – Mon cher[24], кого ты притащил сюда? Я думал, что научил тебя не брать всякую каку в руки.

Незнакомец взмахивал руками, ведя себя до противного манерно, а его акцент был куда сильнее, чем помнилось.

– Это мой отец.

– Оу… – мужчина смущенно отвел взгляд и только тогда увидел Кору. – Мадемуазель?

– Это…

– Корнелия, не так ли? Очаровательное имя! – заулыбался гость. – Меня можешь звать Рие, я…

– Никто? – растерянно пробормотала Кора.

Тот склонил голову набок, улыбка медленно сползла с его губ, а лицо жутковато застыло, будто он превратился в статую. От недавней энергичности не осталось и следа. А затем Никто заговорил голосом куда ниже, чем прежде:

– Ты рассказал? – Акцент исчез, словно его и не было. В ровном тоне не слышалось ни одной эмоции.

– Практически все, – кивнул Аконит.

– Что ж, мадемуазель, – Никто подошел к ней и изящно поклонился. – Прошу называть меня Рие. Предпочитаю именно такой вариант.

– П-простите, не хотела вас обидеть, – Кора потупилась.

– Я не обижен, belle[25]. – Улыбка вернулась, но Рие уже не вел себя показательно активно и больше не говорил тенором. У него был приятный баритон, лишенный хрипотцы, которая просачивалась в голос Аконита.

– Ты рано, Рие.

– Хотел проверить, как сильно тебя потрепал Флетчер. Но вижу, артефакт сработал как надо, а ты в порядке.

– Мне повезло и нет одновременно. Со мной был Кристофер и еще Корри.

– Его ранили? Я чую кровь.

– Отец выстрелил. Хотел в ногу Флетчера, но тот отразил пулю, так что…

– Понял. И что дальше? Корнелия, собираетесь сдать этого vilain garçon[26] полиции?

Она помотала