И едва совладал с желанием задушить её, спящую, выместив охвативший его гнев. Но справился. Долго лежал без сна, только часам к четырём забылся, зато придумал, что сделает с обнаглевшей дрянью. Да к тому же – психованной дрянью. Не план разработал, нет – принял решение. Которое позволит ему отомстить и одновременно – измениться.

Стать другим.

Психованная сучка не только заплатит за свою наглость, но и поднимет его на следующий уровень. Сделает другим…

–То есть, ты серьёзно решил?– прошептала Вика, открыв дверь.

Вместо ответа Зарипов поставил сумку на пол, притянул девушку к себе и крепко поцеловал.

–Серьёзно. Очень серьёзно.– Наиль посмотрел Вике в глаза. И улыбнулся. На этот раз хорошей, тёплой, очень доброй улыбкой. Такой улыбкой, какая должна была появиться на его лице именно сейчас. В это мгновение.

Он сам не ожидал, что сумеет сыграть с таким мастерством.

–Что в сумке?– очень тихо спросила девушка.

–Вещи. Я подумал, будет правильно пожить у тебя несколько дней.– Идеально выверенная пауза.– Если, конечно, ты меня примешь.

Её глаза вспыхнули так, что он едва не расхохотался. И задрожал. От предвкушения. А девушка решила, что от волнения.

–Пусть мама увидит, что на этот раз я решил окончательно и не отступлю.

–Наиль…– Виктория прильнула к нему всем телом.– Я так рада.

–Я тоже.

–Ты поэтому нервничаешь?

–Я?– Он только сейчас сообразил, что дрожит.– Да…– Больше всего на свете ему хотелось ударить её. Изо всех сил. В лицо. Но план этого не предусматривал.– Я ведь принял самое важное решение в жизни. Я наконец-то обрёл себя… Нет, я обрёл тебя… А на самом деле – нас. Я наконец-то понял… очень ясно понял очевидную вещь – я не могу без тебя.– Он посмотрел девушке в глаза.– Ты выйдешь за меня замуж?

–Наиль…

–Вика?

–Конечно! Конечно!– Счастливая девушка подтвердила свои слова долгим, очень страстным поцелуем.– Наиль…

–И ты не будешь против, если я поживу у тебя… немного?

–Насколько немного?– пошутила Виктория.

–То есть ты против?– притворно удивился Зарипов.

–Ты же знаешь, что я всегда хотела жить с тобой.– Она провела ладонью по его щеке.– А где – не важно.

Её голос… её взгляд… её порыв… Наиль вдруг понял, что хочет быть с Викой. Всегда. Хочет быть с ней, потому что… потому что она… потому что она его…

–Я люблю тебя,– прошептал он. Не смог сказать, потому что знал, что голос подведёт, поэтому прошептал.

–Я люблю тебя,– ответила девушка.

–Завтра…– Наиль откашлялся и сумел придать голосу должную уверенность.– Завтра или послезавтра я встречусь с мамой, и мы объяснимся. Я думаю, это будет тяжело, и она… Она наверняка захочет тебе что-нибудь сказать… Что-нибудь гадкое.

–Я к этому готова.

–Мы готовы.– Он вновь поцеловал девушку в губы. Очень легко.– Я думаю, ей понадобится от двух дней до недели, чтобы осознать новую реальность. И тогда мы переедем ко мне.

–Так быстро?

–А зачем продолжать платить за съёмную квартиру?

–Ты очень прагматичный,– хихикнула девушка.

–Я ведь планирую завести семью, вот и приходится становиться прагматичным.

–Ты у меня творческий человек. Творческая личность. Пусть прагматичные вопросы останутся на мне?

–Мы обсудим,– пообещал Наиль.– А пока…– Он улыбнулся.– Тащи бокалы, я принёс вино.

Очень дорогое игристое, которое очень нравилось Вике.

Следующий этап прошёл даже проще и быстрее, чем ожидал Зарипов. С другой стороны, волноваться ему было не о чем – хорошо подготовленное предательство всегда проходит гладко. Что может быть сложного в том, чтобы нанести удар в спину тому, кто верит и спокойно поворачивается спиной? Тому, кто даже помыслить не может, что ты способен на страшное. Тому, кто любит. Главная сложность для предателя заключается в том, что до удара необходимо вести себя естественно, и у Наиля это получилось. А прорывающееся волнение Виктория объяснила принятым решением и предстоящей разборкой с родителями. Она знала, что будет тяжёлый разговор и трудные дни, но была готова пройти через них. Ведь речь шла о её будущем, о жизни с человеком, которого она любила всей душой.

И ни в чём не подозревала.

Не заподозрила дурного, даже когда её внезапно стало клонить в сон, всего-то после бокала игристого вина. Да, это был не первый бокал, днём они выпили бутылку белого, но с тех пор прошло много времени и вино не должно было подействовать так быстро и так сильно. Но подействовало. Потянуло в сон.

Вика поставила бокал на стол, прильнула к сидящему рядом Наилю и прошептала:

–Что-то я устала.

Эти слова стали для неё последними.

Некоторое время Наиль продолжал сидеть, разглядывая бутылку через стекло бокала, затем поднялся, грубовато потряс Викторию, убедился, что она крепко спит, и улыбнулся. Теперь – той же самой улыбкой, что появилась на его губах, когда он придумал, как солгать девушке по поводу сумки.

–Сейчас, сучка, ты заплатишь за оскорбление. Жаль, что ты этого не увидишь и не почувствуешь, но таков план. Главное, что ты заплатишь…

Зарипов принёс из прихожей сумку, достал и надел тончайшие латексные перчатки, отыскал в шкафу белое платье, снял с бесчувственной девушки одежду, даже бельё, оглядел, провёл рукой по ноге, груди… почувствовал нарастающее возбуждение, но сдержался и принялся надевать на Викторию платье. Получилось не сразу, но Наиль был упорен. В конце концов справился, перенёс девушку в спальню, усадил на кровать, оглядел, поправил волосы. Рассадил кукол – по три с каждой стороны. С трудом сдержался, чтобы не сфотографировать получившуюся композицию – она показалась изысканно мистической. Постоял, улыбаясь… Затем обругал себя, вытащил из сумки «набор наркомана», приготовил зелье и сделал Виктории укол. Немного неловко, но получилось с первой попытки. Подождал чуть, затем проверил пульс.

–Вот и всё.

Смерть внесла последний штрих, и картина приобрела законченный вид.

Наиль тщательно вымыл бокалы, а початую бутылку опустошил в раковину и поставил рядом с помойным ведром. Перчатки сунул в сумку, но только после того, как дневник перекочевал из тумбочки на трюмо. Принёс и бросил на пол одежду. И в последний раз посмотрел на девушку. Без грусти или сожаления, удовлетворённо посмотрел, подрагивая не от предвкушения, а от пережитого.

Чувствуя себя другим.

Или же ему казалось, что он наконец-то стал другим.

–Всё прошло чудесно, сучка. Это был наш самый лучший день, самое лучшее свидание. Я бы сказал спасибо, но, во-первых, ты не услышишь, а во-вторых, за что благодарить? Ты сделала то, что обязана – доставила мне удовольствие.