а время – самая плотная из завес. Несмотря на это, ты права. Я не ищу истины. И потому я спрашиваю себя: действительно ли важно, кто убил Тамаза? Кто должен стать шахом? Скорее важно то, что мы на одной стороне, а те, кто хочет нас убить, – на другой. На твоем месте я бы вспомнил, что Мансур, в отличие от Кярса, ничем не обязан Зедре, которая, как нам всем известно, спала с другими мужчинами.

Я закатила глаза.

– Того, что она сделала, вполне достаточно. Не нужно городить ложь, иначе мы будем выглядеть смешно.

Пашанг кашлянул:

– Вот что я думаю. Нет ничего хуже на войне, чем забыть, кто твой враг. Не сомневайся, Сира, это война с Кярсом, и наши головы окажутся на стене, если проиграем.

– Кярс – мой законный муж. Хизр Хаз заставит его исполнить договор. То, что я временно стала твоим союзником, не делает Кярса моим врагом.

– Законный, – ухмыльнулся Пашанг. – А ты знаешь, как легко мужчина может положить конец неконсумированному браку по тому же закону? Всего три слова, и брак расторгнут, вот так.

Он щелкнул пальцами.

– Нет, Хизр Хаз ему не позволит.

Я отвернулась к стене, когда мимо проходили несколько знакомых визирей в источающей благоухание мирры парче. Нельзя, чтобы меня узнали – напоминание о том, что в собственном доме меня все еще окружает опасность.

Озар положил жесткую ладонь мне на плечо:

– Султанша…

Я попятилась:

– Ты же не веришь, что я жена шаха, зачем так меня называешь?

– Ты знаешь, что я всегда называл тебя так не за то, что ты чья-то жена, а за присущее тебе изящество истинной султанши. Но боюсь, ты возлагаешь надежды не на тех людей. Хизр Хаз, каким бы ни был могущественным, тебя не спасет. Кярс никогда не любил этого седовласого демона. Ему нужен более снисходительный Великий муфтий, со взглядами, похожими на его собственные. Поэтому Хизр Хаз и поддерживал Мансура, пока не ударил его в спину.

Неужели Хизр Хаз, единственный честный человек, который, казалось, поверил мне, оказался очередным двурушником? Неужели мне нужно оставить надежду на то, что Кярс признает наш брак? И кем я буду для Мансура? Безделушкой, которой можно хвалиться? Я не хотела этого, я хотела быть кем-то важным. Хотела быть султаншей султанш.

– Кярс – порядочный человек. – Мои слова прозвучали фальшиво. – Ему расскажут о предательстве Зедры, и тогда он поймет, что я невиновна, и будет чтить наш брак!

– Тогда уходи, Сира. Иди к Хизру Хазу. Но как только выберешь их сторону, на нашу тебе уже не вернуться, – проворчал Пашанг.

Действительно ли я должна была выбирать? Почему обязательно нужна война? Я сглупила, открыв свои чувства? Мысли путались, и я не могла понять, что делать.

Лишь одно было очевидно: Мансур и наследник пропали. Кто их найдет, тот и решит судьбу страны. Может, звезды помогут мне в этом.

Эше стоял у зеркала в коридоре снаружи тронного зала и причесывался. Он стриг волосы так коротко, что я не понимала, зачем он их укладывает.

– Ты поел? – спросила я.

Он кивнул:

– Да, но только не достойную шаха еду, как ты обещала. Карри и ягненок – то, что ели стражники.

Глядя, как он расчесывает бороду, я поняла, что ненавижу всех… кроме него. Все здесь такие извращенные, такие коварные, такие двуличные… включая меня. Но Эше был таким, какой хотела бы стать я: целеустремленным. Я тоже жаждала иметь высшую цель. Но погрязла в гневе и желаниях.

– Эше… Мне кажется, нам не следует здесь находиться.

Он положил расческу у зеркала.

– Я мог бы сказать то же самое. История не станет восхвалять йотридов – если только они сами ее не напишут.

– Я слышала, что Хизр Хаз посадил Зедру под домашний арест. Он знает, что она оборотень. Нужно присоединиться к нему, как нам и подобает. Кроме того, я хочу поговорить с ней. Понять, зачем она все это сделала.

– Сира… разумно ли это? Пусть сторона йотридов – не сторона добра, но пока она более безопасна. Цифры говорят сами за себя: между храмом и десятками тысяч жаждущих добычи йотридов никого нет.

Верно… но недальновидно.

– А когда Кярс уравняет шансы своими гулямами, не застанет ли он нас на проигрывающей стороне?

Эше вздохнул:

– Не знаю. Но до возвращения Кярса последнее место, где я хотел бы находиться, это храм. Не думаю, что Кярс осудит свою жену за то, что она не стала рисковать и осталась в своем доме.

– Так что же нам делать?

– Ждать и стараться не попасть в трясину. – Он широко улыбнулся, обнажив белые зубы. – А пока. Я никогда не был в гареме. Интересно, как выглядит опочивальня шаха?

Я засмеялась:

– Кровать стоит в золотой клетке.

Он удивленно распахнул глаза:

– Так ты была там? Полагаю, ты не так невинна, как я думал.

– Я и правда спала там… вчера ночью.

– Вчера ночью… когда ты должна была спать со мной. Заставила меня пойти к страже, чтобы я не чувствовал одиночества.

– Я тоже была не одна, – ухмыльнулась я.

Он открыл рот:

– Что? Только не говори мне. Пашанг?

Я кивнула, выгнув брови, а затем рассмеялась.

Эше с облегчением выдохнул:

– О, благодарение Лат.

– Но на секунду ты приревновал.

– Нисколечко. У моего медного трона ждут толпы похотливых нимф.

Мы оба рассмеялись. Похоже, со вчерашнего вечера настроение Эше улучшилось и он опять стал собой. Это обрадовало меня сильнее, чем я ожидала.

Я тронула подбородок:

– Думаю, я знаю, какая комната тебе понравится.

– Для начала нужно сделать то, что я должен был сделать сразу, как попал сюда. Отведи меня в самое высокое место дворца.

Значит, в восточную сторожевую башню. Во время короткой прогулки я рассказывала Эше историю Песчаного дворца. Его построил святой правитель Забур, но затем сын Селука Рукан сровнял дворец с землей, когда забрал город у своего брата. Судя по тому, как вяло Эше кивал и хмыкал, он уже это знал или ему было неинтересно.

Подъем по извилистым лестницам без перил в сторожевой башне немного пугал меня, а Эше еще больше, но вершина того стоила. Во все стороны простирался город песочного цвета, полускрытый пыльной дымкой. Он казался таким спокойным и мирным.

– Романтичные виды, – сказала я Эше.

– Если бы я привел тебя только за этим. – Он нахмурился и обнажил кинжал. – Сира, мне нужна твоя кровь.

– Моя кровь?

– Кровью завоевателя я могу начертать руну, которая защитит нас от Зедры. Нужно также начертать руны в четырех углах дворца, поэтому мне