Я вытащила Селену вперед. Она закрыла лицо руками, и я убрала их.

Сади охнула:

– Селена?!

Селена наконец посмотрела на нее:

– Давно не виделись, Сади.

– Сади, – повторила я. – За нами гонятся враги, а за мостом есть кое-кто похуже. – Я протянула руку: – Ты нам поможешь?

Она снова охнула:

– И давно ты знаешь, кто я?

– Поговорим об этом потом. Пожалуйста, помоги нам. Хизр Хаз будет пытать меня за веру. Если бы я могла, то умерла бы, как мои предки, сражаясь, но не умею обращаться ни с саблей, ни с луком.

Сзади раздался топот. По улице к мосту шли люди ордена.

Сади взяла меня за руку:

– Хорошо. Я попрошу Лучников их задержать. Показывай дорогу.

Мы побежали через мост в Железный квартал – я терпеть не могла эту часть города. Но сегодня в воздухе не висел густой дым, потому что никто не работал. Я бежала впереди, Сади за мной, а дальше Селена. Мы пересекли главную улицу и даже срезали путь через переулки. Йотридов видно не было. Мы находились уже у ворот в Стеклянный квартал, как вдруг раздался грохот.

Мы втроем нырнули за низкую стену, прижавшись животами к земле. Галопом скакали сотни лошадей, поднимая копытами пыль, затемнившую воздух. Они принесли с собой запах Пустоши – сырых лошадиных шкур, навоза, травы и потных седоков. За несколько минут они промчались мимо по направлению к мосту. Неужели это йотриды атакуют храм?

Мы встали. Всего в паре шагов от нас спешившийся йотрид мочился на дорогу, рисуя на ней узор струей. Когда он нас увидел, его глаза вспыхнули, он даже член не убрал и сразу потянулся к луку, висевшему на лошади.

Но тут его шею пронзила стрела, брызнула кровь, и с вытаращенными глазами он свалился в лужу мочи.

Сади была не только точной, но и быстрой. Я даже не заметила, как она выпустила стрелу, и только теперь увидела, как она стоит, крепко сжимая лук.

Стараясь не высовываться, мы вошли в Стеклянный квартал. Там нас поприветствовала статуя святой из небьющегося стекла, ее руки тянулись к нам, словно хотели обнять всех вновь прибывших. Я не помнила ее имени, да и какая разница?

Дом любовницы Като и его дочери находился прямо перед нами, круглые крыши соседних зданий тускло поблескивали под скрывшимся за облаками солнцем. Осталось только перейти улицу, и мы в безопасности. А там я смогу вселиться в дронго и найти своего сына, не боясь Хизра Хаза или Пашанга.

Мы побежали к двери. Стеклянные стены были задрапированы темной тканью, как и у всех домов в квартале. Я постучалась в деревянную дверь и скрестила на груди руки в ожидании, глядя на Сади и Селену.

После моста мы не перемолвились ни словечком, но их напуганные глаза говорили о многом. Сади была сильной только с виду, а на самом деле мы – всего лишь три женщины, бегущие по городу, охваченному войной. И хотя Селена через многое прошла, она была почти ребенком, трудно ожидать от нее бесстрашия. Что же касается меня… мое сердце так сильно колотилось, что стук отдавался в ушах.

Я снова постучалась. А вдруг никого нет дома? Я подергала дверную ручку, но безрезультатно.

Нависла какая-то тень. Чуть дальше на улице появился человек в плаще. В плаще ордена.

– Сади! – крикнула я, указывая на него.

Не успела я схватиться за рукоять своей огненной сабли, как Сади уже вытащила стрелу и прицелилась в неизвестного.

Мужчина откинул капюшон и пошел к нам, что- то жуя. О Лат, это же он! Светловолосый, белокожий мужчина, жующий мармелад! Когда он приблизился, Сади натянула тетиву.

– Нет, Сади! Он знает, где мой сын!

– Ты… – сказала она мужчине, проигнорировав мои слова. – Что ты здесь делаешь?

За моей спиной раздались шаги. Я повернулась и увидела еще одного человека из ордена, он бросился на меня, схватил за горло и притянул к себе. Я брыкалась, но не могла вырваться. Появились и другие, они схватили Селену и Сади, которые почти не сопротивлялись. Я колотила и пинала его, но не могла справиться с мужской силой. Он затолкал что-то мне в рот. Семена. Они растворились на языке, я обмякла, а перед глазами все потемнело.

Очнулась я в комнате, пахнущей плесенью и водорослями. Она покачивалась, словно была сделана из желе, и меня затошнило. Но в результате я лишь сплюнула на пол. На столе стояли высокие чадящие свечи, освещая комнату.

Я повернулась и увидела человека в мягкой бордовой накидке евнуха, который выглядывал в иллюминатор. Значит, я находилась на корабле. Человек повернулся ко мне. Его глаза казались бездонными, а на них падали нечесаные волосы.

– Отец? Где я?

– Тебя раскрыли, Зедра. – Он отвернулся и снова посмотрел в иллюминатор. – Хадрит все понял и рассказал Хизру Хазу, но старик пока что держит эти знания при себе.

– Где наш сын? – спросила я, дрожа. – Все это не имеет без него смысла.

Он усмехнулся:

– Я слышал твои молитвы. Помнишь, что я тебе говорил? С таким же успехом ты могла бы молиться камням, я все равно ничего не могу для тебя сделать.

– Наш сын! – Я сбросила одеяло и села. – Где он?

– Время пришло. Ты не должна проиграть эту битву. Кстати, ты была права – у дочери крестейского императора и впрямь кровь ангела. – Он поднес руку к усам, и его улыбку накрыла тень. – Ты прочла мои заметки из второго тома? Там есть чудесная кровавая руна, которую можно написать кровью ангела, но тебе понадобится много крови. У крестейки ее едва хватит.

Придется пожертвовать Селеной, как я пожертвовала Сирой? Неужели это необходимо для спасения человечества?

От одной этой мысли меня затошнило. Руны, о которых я узнала из его заметок… Их и рунами не назовешь. Скорее это картины, для которых требуются ведра крови.

– А хочешь узнать, какая кровь у дочери сирмянского шаха? Ее тоже как раз хватит для той же руны. Чью кровь использовать, выбери сама.

– Ты правда собираешься обращаться со мной вот так свысока? Просто скажи, какой у нее тип крови.

Он мрачно хмыкнул:

– Девушку воскресила звезда. У нее звездная кровь, и лишь она одна во всем мире обладает такой кровью.

Я поежилась. Звездная кровь. Как и кровь ангела, ее можно использовать для этой картины из крови.

Я отмела эти мысли.

– Нет, они достойные девушки. Они не заслуживают.

– Они тебе не