Совета было утверждено царем 16 марта 1859 г. Так открылся доступ в столицы империи и в заповедные «внутренние губернии» крупному еврейскому капиталу. За крупными потянулись и средние, которые оплачивали там свое право жительства и торговли многолетним тяжелым налогом, установленным для первой гильдии. Здесь было много сходства с положением «терпимых евреев» в Вене до 1848 года.

После дарования терпимости имущественному цензу приступили к награждению некоторыми правами лиц с образовательным цензом. В «Еврейском комитете» горячо обсуждался вопрос: предоставить ли право жительства вне черты оседлости только евреям с высшим образованием или также со средним. Большинство членов комитета, в видах «соблюдения постепенности», находило возможным дать право повсеместного жительства только окончившим университет и другие высшие школы с учеными степенями доктора, магистра или кандидата; таких лиц предлагалось допускать даже на государственную службу. При обсуждении вопроса в Государственном Совете к этому мнению присоединилась половина его членов, которая находила, что достойны свободы передвижения только лица с высшим образованием, «могущим служить ручательством в отступлении их от заблуждений фанатизма». Царь дал перевес этому мнению против требования другой половины Совета, чтобы и гимназистов осчастливить правом повсеместного жительства. Указ 27 ноября 1861 г. предоставил такое право евреям, кончившим высшее учебное заведение с дипло­мом доктора, магистра или кандидата; этим лицам обещано также допущение на государственную службу.

Таким образом, от еврея, кончившего университет или другую высшую школу, требовалось, чтобы он представил научную работу или защищал диссертацию на соискание... права жительства в каком-нибудь Тамбове или места чиновника в какой-нибудь канцелярии. Применение этого закона привело к тому, что горсть евреев с дипломами высшего разряда пользовалась правом повсеместного жительства, а кончившие высшую школу без ученой степени были лишены этого элементарного права. В 1866 г. министр просвещения указал на такой курьез: студент-еврей во время обучения в столичном университете пользуется там правом жительства, а по окончании его с простым дипломом, теряет это право и должен возвратиться в черту оседлости. Только в 1879 году привилегия была распространена на всех лиц с высшим образованием, без различия дипломов, а также на фармацевтов, дантистов, фельдшеров и акушерок.

Льготы крупному купечеству и дипломированной интеллигенции коснулись только небольших групп еврейского общества. Пришлось подумать и о малоимущей народной массе и, по правилам политической гомеопатии, выхватить из нее группу «достойных». Долго размышляло правительство над вопросом, можно ли допустить евреев-ремесленников во внутренние губернии. В 1856 г. министр внутренних дел Ланской завел переписку по этому вопросу с генерал-губернаторами и начальниками губерний Западного края. Большая часть полученных отзывов оказалась в пользу предоставления ремесленникам повсеместного жительства. Киевский генерал-губернатор, князь Васильчиков, заявил, что было бы разумно переселить из черты оседлости излишек еврейских ремесленников, бедствующих вследствие чрезмерной конкуренции, во внутренние губернии, где чувствуется недостаток в мастеровых[50]. Совсем либеральный отзыв прислал новороссийский генерал-губернатор граф. А. Г. Строганов. «Существование в наше время, — писал он, — каких бы то ни было ограничений в гражданских правах евреев несообразно ни с духом и направлением времени, ни с стремлением правительства к слиянию евреев с коренным населением Империи»; нужно «дозволить евреям жить во всех местах Империи и заниматься без всяких ограничений ремеслами и промыслами, соответственно их нравам и способностям». Смелое мнение русского сановника не могло быть принято к руководству петербургской бюрократией. На своем длинном пути по министерским канцеляриям проект реформы был сильно урезан. В Государственном Совете министр внутренних дел Валуев доказывал, что еврейских ремесленников и техников можно допустить вне черты оседлости только «с соблюдением осторожности, в видах предотвращения наплыва в среду населения внутренних губерний доселе чуждого оному элемента». «Евреи, — рассуждал министр, — стремятся перенести свою деятельность в сферу более для них благоприятную в экономическом отношении и, конечно, не преминут воспользоваться первым удобным случаем к эксплуатации доселе им недоступных местностей Империи». Проект был принят в редакции Министерства внутренних дел. 28 июня 1865 г., после девятилетних приготовлений, был наконец утвержден Александром II закон о дозволении евреям-ремесленникам, механикам и винокурам, а также обучающимся ремеслу, проживать повсеместно в империи. Льгота была обставлена в самом законе и в административной практике большими стеснениями. Ремесленник, переселившийся, во внутренние губернии, должен был представить, кроме цехового свидетельства о знании данного ремесла, еще полицейское удостоверение о своем хорошем поведении; паспорт он должен постоянно получать из родного города в черте оседлости, а вне ее он считается как бы временным жителем; на новом месте он может торговать только изделиями своей мастерской; в случае прекращения работы он изгоняется обратно в черту оседлости. Правительство, чуть приоткрыв клапан в душной «черте», позаботилось, чтобы через него не хлынуло слишком много искусственно замкнутой энергии, но сдавленные люди рвались вон через открытое отверстие. За ремесленниками потянулся и торговый пролетариат. Торговцы прикрывались фиктивным званием ремесленников, платя дань полицейским чиновникам за терпимость, но когда «незаконно поселившихся» обнаруживали, их ждала жестокая кара: высылка и конфискация имущества.

Вообще правительство всячески сдерживало «наплыв» евреев во внутренние губернии и крайне туго расширяло рамки привилегированных групп. Сам царь часто налагал свое veto на проекты расширения района жительства евреев. На докладе «Еврейского комитета» о необходимости разрешить повсеместное жительство отставным еврейским солдатам, которые после многолетней службы изгонялись в «черту» из мест, где они служили, Александр II положил резолюцию: «На это я решительно не согласен» (1858). После усиленных ходатайств он разрешил остаться в Петербурге только группе отставных солдат, служивших здесь в гвардии (1860). Однако позже пришлось уступить, и в 1867 г. было дано право повсеместного жительства всем отставным солдатам, в особенности прошедшим военную каторгу прежнего времени, так называемым «Николаевским», и их потомству — слишком скудная награда за службу отечеству в ужасных условиях старой рекрутчины.

Либеральный дух времени делал свое, и частичные правовые облегчения давались правительством в связи с «великими реформами» той эпохи. После освобождения крестьян евреям было дозволено покупать землю в тех помещичьих имениях, в которых обязательства крестьян к владельцам окончательно прекращены (1862). Но вскоре, когда после усмирения польского восстания правительство взялось за русификацию Западного края, приобретение имений в затронутых восстанием губерниях было строго воспрещено полякам и евреям (1864). Другие великие реформы, земская и судебная, не были запятнаны позорным ярлыком «кроме евреев». В «Положении о земских учреждениях» (1864) не сделано никаких изъятий для евреев, так что немногие крупные землевладельцы и промышленники получили активное и пассивное избирательное право в земствах. Судебные уставы 1864 г. также не содержали существенных изъятий для евреев, и вскоре многие евреи-юристы заняли видные места в рядах русской адвокатуры; однако лишь в