Шрифт:
Закладка:
…Сегодня с утра занимался с Meyer’ом и Stern’ом по циклограммам, учил их номограммы делать. Это ничего, что учу больше, чем сам учусь… Здесь, в самом городе, смотреть нечего. Тут есть только институт, в котором я занимаюсь как следует, хотя, каюсь, не работаю так интенсивно, как умею работать дóма. ‹…› Завтра, если не будет очень уж мерзкой погоды (сегодня шел уже первый снег и тут же таял, что он, впрочем, делает тут и зимою) – то мы поедем с Горкиным (земляком) в Бармен, Эльберфельд и Дюссельдорф. Видишь, какие умные! Конечно, и вы все с нами поедете – с благосклонной помощью «бебика»… Нютонька, слово скучать имеет много смыслов (омонимов), мы их путаем. Можно скучать, как Онегин (скучать = зевать), и можно так, как Мцыри (скучать = горевать). Переживать заграницу как Онегин мне было бы непростительно, и я ни в какой степени этим не грешен; это значит бы быть тупым человеком. А переживать как Мцыри не грешно, а, наоборот, очень понятно; и я не испытывал бы этого, только если бы был способен променять или уравновесить тебя и семью с кучей шикарных витрин. Верно? …Нютонька, принесли ужинать. Моя старенькая хозяйка, оказывается, ушла сегодня в гости по случаю субботы, и хозяин сам, с очень беспокойным видом, чего-то мне там настряпал, в виде кофе, хлеба с маслом и колбасы. Поужинаю, потом уж буду не рассуждать очень скучно, а просто тебе все рассказывать, что придет в голову. Ну, вот, Нютонька, ужин «мужского производства» оказался очень так себе, поэтому я скоро с ним покончил, запил водой и продолжаю. Но два часа тому назад я зашел к Горкину, и он меня напоил кофе, хлеба с сыром дал, так что Доктор совсем сыт. ‹…› Кстати сказать, здесь, в Дортмунде, магазины уже интенсивно готовятся к Рождеству. Игрушечные магазины битком набиты игрушками, а в универмаге Althoff ими занят почти целый этаж. Пойти туда – это прямо загляденье; не только перечислить, но прямо описать даже всего нельзя. Интересно, что если делить игрушки на дешевые, средние и дорогие, то во всех магазинах почти нет дорогих игрушек, а вся масса – средние и дешевые (по-видимому, в противоположность Англии). Во-первых, куклы, тысячами, всякие, преимущественно целлулоидные, всех масштабов; затем – мягкие звери, и, наконец, куклы-барышни (их всего меньше). У Альтхоффа – совершенно восхитительный рекламный стенд в игрушечном отделе, у которого я стоял и хохотал. Вообрази: сооружение 2 × 4 метра, примерно изображает двор или сад курорта для зверей, к которому примыкают сзади: санаторий, гимнастический зал, вилла и еще что-то. Все это полно мягкими зверьками, которые под музыку заняты каждый своим делом (двигаются). У виллы сидит в качалке мишка с газетой и качается. В гимнастическом домике две-три какие-то зверюшки делают гимнастику: кланяются и приседают. Две обезьянки упражняются в гребле на тележках для тренировки. Третья обезьянка массирует живот толстому распростершемуся ослу. Но всего милее три слона, которые лежат в ряд на спинках в саду и делают гимнастику передними и задними ножками, все в такт. Это прямо умора!
В другом магазине выставочный стенд – горная железная дорога с кучей тоннелей (тоже метра 2 × 5), по которой бегают два зубчато-колесных трамвайчика колеи № 0, и электрический «Мерклин» 4-4-2 с яркими фонарями. Конечно, толпится и глазеет куча ребят. Это я только начал про Альтхоффа. За куклами идут велосипеды (тут и крошечные, двухколесные, для 7–8 лет, и настоящие, на пневматиках, для езды в них (с велосипедным механизмом)), автомобили и автобусы заводные (дешевые), поезда сотнями (дешевые и средние); машины паровые (дешевые и средние); посуда и обстановка кукольная; корабли; музыкальные инструменты: скрипочки крохотные, граммофончики и т. п.; не говорю уже об играх.
Хочу порассуждать. Раз так оживилась игрушечная торговля к Рождеству, – значит, коммерсанты люди ловкие и прислушиваются к рынку. Верно? Теперь, значит, можно думать, что и ассортимент они приспосабливают к спросу. Хорошо. Будем же по выставкам судить, каков спрос. ‹…› Огромный спрос у ребят на детали культурного быта, и в этом смысле фабрики чудесно идут им навстречу. Тут (в категории дешевых) и телефончики кукольные, и магазинные кассовые машины, и электрокухни, и автоматы для сластей и марок, швейные машинки для кукол, кофейные мельницы и т. д. Все это дешевое, хромолитографии на 1–2 марки, из жести, но отлично сделано и, главное, страшно похожее на немецкое настоящее. Тут же, в соседнем магазине настоящие кофейные мельницы – точь-в-точь (но другие, чем у нас). Потом идет быт и обиход. Посуда, кушанья, привокзальные Erfrischungsbuden[246] и уборные и т. д. Потом – механические игрушки-модели. На последнем месте – механические куклы.
Нютик, Нютик, походила бы ты со мной у Альтхоффа – забросила бы в угол и палку, и тряпку!!
Ну вот видишь, моя родненькая, я тоже собираю впечатления. Вот тебе еще. Кондукторам здесь почти делать нечего, в трамваях совсем мало народу. Но зато они необыкновенно обходительны со слабым полом. На остановках кондуктор вылезает и помогает, как кавалер, входить и выходить пожилым женщинам (молодых не трогает). Если дама с ребятами, то он дает ей сойти, а потом, стоя на улице, берет ребят одного за другим на руки и ссаживает их на землю. Один раз я видел такую сценку: на остановке кондуктор сошел
