Раздумья о былом

— Русалочьи песни, да почему оно не работает, как надо?! — сбросив со стола очередной неудачный образец, Цвар схватился за голову, с силой потягивая свои опаленные светлые волосы, будто с намерением их выдрать.

Лишь после нескольких минут нервной ходьбы по лаборатории с покусыванием ногтей на пальцах демон стал успокаиваться и приходить в себя.

— О, Хаос, опять я все разбил…

Цвар позвал своего помощника, чтобы тот собрал уцелевшие части ингредиентов и навел порядок в лаборатории. Пятый раз за день.

Если долго искать в Хаосе систему, то можно с удивлением обнаружить в нем Порядок. Так и с алхимиком — в своей неконтролируемой и случайной вспыльчивости он стал закономерен. Пять раз за день с тех пор, как его прототип привлек Феникса. Не чаще и не реже, за исключением дней, когда он просто не приходил на работу.

Конечно же, никто не был доволен внезапными прогулами, но он — заведующий алхимической лабораторией, начальник и светило магической инженерии. Если конечно зельеварение достойно такого звания образом.

— Мастер Гарган… Вы уже не первый день занимаетесь одним и тем же, может вам стоит сменить направление деятельности? Хотя бы на время.

Нежить была крайне способна к алхимии ввиду своей долгой жизни и любви к знаниям. Но одна из немногих выживших магических дисциплин открыта не только им. Так, министр магической инженерии Ингвар Этили — эльф, главный помощник Цвара — человек.

— Не учи ученого. С чего ты вообще взял, что можешь советовать мне? — в еще недавно раскаивающемся голосе сквозило раздражение.

— Потому что вы сами меня попросили. Пока были в более благосклонном расположении духа, — мальчик, на вид лет двенадцати, совершенно обыкновенной и непримечательной внешности, говорил без капли сарказма или издевки.

Цвар ненадолго задумался.

— Хм. Ладно, будем считать, что я себе доверяю. Но предложение все равно отклоняется. Я на пороге важнейшего открытия со времен самого Ласаана Безумного! — гордый и полный решимости, демон поднял скинутый на пол алхимический справочник.

— Вы говорите так каждый раз, когда чем-то увлечены.

— И какой результат! Даже мой неудачный прототип можно использовать для охоты на Бедствия! — Цвар с ухмылкой снова уселся за стол, принявшись бубнить себе под нос и делать пометки прямиком на древней книге.

— Вы прекрасно знаете, что барьер истощается при каждой атаке Бедствий, мы скорее убьем всех сборщиков в шахтах, чем наберем достаточно материалов от привлеченных монстров, — ученик и помощник заведующего лабораторией слышал подобные речи от начальника уже не первый раз, так что наловчился отвечать достаточно емко и колко, стараясь хоть как-то осадить Цвара. Тот лишь недовольно фыркнул, не отвлекаясь от поставленной самому себе задачи.

Парнишка же тихо подошел сзади, пользуясь моментом, и заглянул в фолиант.

«Лютоволк по сути своей есть меньшая Душа. Близкий к природе, он тянется к Началу, стайность их вяжет с Порядком, стремление к смерти сближает с Концом, и парадокс их страхов отсылает к Хаосу. Кровь их — мана, но дурная, единство чистого и порочного. В чем же сила ее? Раскрыть иные аспекты! Как несет Душа в себе каждый Домен, так и кровь лютоволка потенциал всех иных сущностей и эссенций расцветать заставляет…»

Этот абзац был нетронут среди прочих, будто служил отправной точкой. Повсюду в книге лежали закладки разных цветов и с разными пометками.

Внезапно Цвар отложил чтение и достал старые сшитые друг с другом куски пергамента — писчего материала, присущего началу Эпохи Конца. Затем не осталось жира для выделки кожи, и пришлось довольствоваться более примитивными средствами.

«Камневзорень, быть может, произошел от Драконов, подобно вивернам. Иначе объяснить столь высокое сродство к Концу не выходит, как и невероятно могучий глаз. Взгляд их способен обращать в камень, и несмотря на отсутствие такого дара у Катастроф-прародителей, подобная замена одного волшебства другим может свидетельствовать о некотором направлении развития этих существ. Важно отметить, что не только власть над камнем и обращение в оный делает камневзорней столь опасными, но и их практически полная неуязвимость ко всем оставшимся формам магии.»

— Хм… А если добавить камневзорня, то, может, волколак вместо рыцаря космоса?.. Или поменять его прах на эссенцию ложных огоньков? Если правильно извлечь способность к исчезновению… Нет, слишком слабо. А волколак может подойти. Проблема будет только в подавлении его Хаосом от рога Привратника… Хотя, защита самого глаза должна оказаться достаточной…

Размышляя вслух, алхимик скорее направлял сам себя, нежели хотел услышать совет. Тем не менее, он всегда поощрял в своих подопечных стремление к знаниям, и даже экспериментам. Все равно за материалы платит не он.

— Мастер, прошу прощения, а зачем в зелье рог Привратника?

Цвар почесал голову, раздумывая, как бы объяснить все попроще.

— Опиши мне Привратника.

Юноша не стал спрашивать снова и исполнил требование учителя.

— Ну… нечто, похожее на бола по форме, но с обликом козла, с порезом на шее, открывает пути для монстров… В том и вопрос — они же как раз их призывают, а не отпугивают, разве нет?

— Да, призывают. Но Привратники — единственные, кто ассоциируется не сам с собой, а со всеми монстрами. Они — связующее звено с Преисподней, и потому важный компонент зелья. Если говорить упрощенно и фигурально, то их рога — якорь, который помогает эффекту зафиксироваться именно на монстрах и ни на чем другом. Ты прав, это может быть