клинок в ножны и бросаясь к ней. Я хватаю ее за руки, помогая подняться, в то время как Фрея делает то же самое с Аэль: "Что случилось?"

В полумраке ее лицо вспыхивает от страха: "Венаторы совершили налет на это место несколько часов назад. Мы добрались сюда только после этого".

Венаторы… от одного этого слова я вся напряглась.

"Почему они совершили налет?" Фрея спрашивает, перешагивая через кусок дерева и поднимая несколько кувшинов, пытаясь очистить место: "У них была на то причина?"

Дарий — вот что первым приходит на ум, но как? Он никогда не упоминал Лейру, если только каким-то образом…

В горле разливается желчь от мысли, что королеве удалось выудить из него ответы, но Лейра прогоняет эту мысль, качая головой: "Буфетчица сказала, что они пришли в поисках всех ведьм, живущих в Драггарде, и хотели узнать, не работали ли мы на Золотого Вора. Видимо, он иногда использовал гламур, чтобы бродить по городу".

Как Арчер.

Я в отчаянии, не зная, что делать дальше, пока глаза Лейры не переметнулись через мое плечо, и она не наморщила брови: "Кто эти…"

Оглянувшись, я отвечаю: "Существа, которых я спасла".

Гоблины нервно моргают своими блестящими глазами, а затем ноги Тибита ступают в мою сторону, и он улыбается: "Здравствуйте, мисс!"

Хмурый взгляд Лейры превращается в своеобразный смешок, и я отпускаю ее руки, делая шаг назад. Фрея и Аэль продолжают спасать то, что не пострадало, а я сосредоточиваюсь на том, что нужно сделать. Это место больше не безопасно ни для Лейры, ни для Аэль, и с их домиком, скорее всего, может случиться то же самое.

Мой вздох заставляет Лейру перевести взгляд на меня: "Слушай, мне нужна твоя помощь", — говорю я.

Судя по бессонной ночи, я и так выгляжу неважно, но Лейра улавливает мое беспокойство и сжимает обе руки вокруг моей, прижимая ее к своей груди: "Все что угодно".

Возмущение пульсирует во мне и в ней. После смерти родителей у меня не было особой привязанности, кроме братьев. Но потом я приехала сюда и нашла Фрею, Лейру…

Мое дыхание дрожит, когда я вдыхаю, и я рассказываю ей все, что могу вспомнить. О нападении, о твари, о том, как Дарий отвел меня в логово перевертышей, и я возненавидела его, потому что наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, пока Дарий не толкнул меня, позволив стреле поразить его.

Я задыхаюсь к концу, описывая шок от истории Лоркана и Дариуса, прежде чем закончить о том, что я решила сделать.

Так тихо, даже когда Фрея и Аэль убираются на заднем плане, разбитые стаканы скребут по дереву, книги шуршат, когда они их подбирают. Наконец Лейра вздыхает, опускает взгляд и руки: "Нара, ведь ты рискуешь…"

"Пожалуйста, Лейра". От меня исходит отчаяние, но мне все равно: "Я могу сделать это и…" Я на секунду взглянула на Тибита: "Тибит может отвести тебя в логово".

Тибит смотрит на меня, кивает и улыбается, и я отвечаю ему тем же, что и Лейре: "Тебе нужно только немного задержать перевертышей, пока я не придумаю, как вытащить Дария".

Тибит будет под защитой, Лейра, Аэль и другие существа, по крайней мере, пока.

"А как же твои братья?" В ее глазах застыла настороженность, а мое сердце сжалось и рассыпалось в пыль.

О них я подумала в первую очередь, как только вернулась. Идрис говорил, что они вернутся, чтобы наблюдать за испытаниями, но это была еще одна дополнительная проблема к тем, что я сейчас переживаю: "Я разберусь с этим, когда они придут". Еще одно обещание: я не позволю, чтобы с ними что-то случилось.

Лейра прикусила губу и посмотрела на Аэль, которая просто ободряюще кивнула ей: "Хорошо, я…"

"Что это?"

Мы поворачиваем головы к Фрейе, которая держит в руках большую книгу в кожаном переплете, центр обложки которой украшают аметисты.

"Гримуар моей сестры", — отвечает Лейра: "Я так давно его не доставала, он лежал в одном из наших шкафов. Она отдала его мне, чтобы я присмотрела за ним перед тем, как…" Глубокая пауза. Я поняла, что для нее это уже тяжелая тема: "Уехала".

Фрея не отрывает взгляда от гримуара, и какое-то подозрение во мне заставляет меня склонить голову набок.

Она собирается откинуть обложку, но Лейра говорит: "Не беспокойся, дитя, только ведьмы могут открыть гримуар и прочитать с него магию, это…"

Слова срываются с губ Лейры, и на меня обрушивается шок. Мои глаза расширяются, когда Фрея с легкостью открывает гримуар, я смотрю на Лейру, ее губы дрогнули, и даже Тибит что-то пробормотал.

Только ведьмы могут открыть гримуар. И Фрея его открыла.

"Бригид", — шепчет Фрея, проводя пальцами по скорописи.

Всего секунда, но именно она требуется мне, чтобы понять, что это значит. Я медленно пробираюсь к ней, протягивая руку, чтобы убедиться, что с ней все в порядке: "Фрея?"

Ее глаза начинают бешено скакать по гримуару, затем она поднимает взгляд на Лейру, тепло ее бронзовой кожи притупляется: "Где сейчас твоя сестра?"

Лейра на минуту замешкалась с ответом, а затем прошептала: "Она умерла… 17 лет назад".

Фрее было три года, когда умерла ее мать…

Я задыхаюсь, а Фрейя спотыкается на ногах, дыхание прерывистое, она смотрит между всеми нами и роняет гримуар. Грохот эхом отдается от стен, и она в бешенстве выбегает, а я выкрикиваю ее имя. Я поворачиваюсь к Тибиту и говорю ему, чтобы он проследил, чтобы все они благополучно добрались до логова, а Аэль держит ошеломленную Лейру, пока я выбегаю из комнаты в погоне за Фреей.

Глава 40

Ворвавшись в двери казармы, Райдан, Линк и я последовали за Фреей. Она бежала от Лейры так, словно ее задача была вернуться сюда, и я уже знала, что она собирается встретиться с генералом Эрионом.

Она распахивает деревянные двери, и мы входим в зал. Бархатные шторы откидываются, и все сидящие за длинным столом смотрят вверх. Лоркан, несколько венаторов и сам генерал.

Я задерживаюсь, наблюдая, как Фрея хлопает руками по столу, не обращая внимания на остальных: " Ты когда-нибудь собирался упомянуть, что моя мать была ведьмой?"

Мой взгляд падает на две склянки, дрожащие от движений Фрейи над картой, в каждой из которых содержится серый пепел. Я поднимаю голову в сторону Лоркана, и между моими бровями пролегает глубокая линия. В голове всплывает воспоминание о налете на таверну Лейры: венаторы спрашивали,