Шрифт:
Закладка:
На каждом шагу Гроут вздрагивал, втягивал голову в плечи, однако шел вперед и вперед.
– Только без паники, – приговаривал он на ходу. – Держись, держись…
Труба вновь скачком раздалась в стороны. Гроут пошатнулся, сбившись с ноги. Оброненный им фонарь разбился об пол, угас, и Гроут остался один, в темноте, посреди исполинской пещеры, необъятной бездны без конца и без края.
Однако он продолжал путь.
Со временем Гроут снова, уже далеко не впервые, начал выбиваться из сил.
– Ладно. Отдых мне уж точно не повредит, – решил он и сел. Пол под ним оказался неровным, изрядно шероховатым. – Согласно моим подсчетам, путь, скорее, займет дня два. А может, и несколько больше…
Отдохнув, подремав немного, Гроут двинулся дальше. Внезапный скачкообразный рост трубы больше не пугал: к этому он уже попривык. Рано или поздно он доберется до фотонного луча и войдет в него. Тогда силовое поле отключится, и его рост вновь станет прежним. При этой мысли Гроут слегка улыбнулся себе самому. То-то, наверное, будет Харди сюрприз, когда…
Споткнувшись, он здорово ушиб большой палец ноги и рухнул ничком в окружающую его темноту. Все тело его затряслось от неодолимого страха. Поднявшись, Гроут в панике огляделся.
Где теперь выход?!
– Бог мой, – выдохнул он и, наклонившись, ощупал пол под ногами.
Где выход? Куда идти?
Прошла минута, другая. Наконец Гроут неторопливо прошелся в одну сторону, затем в другую, но так ничего и не понял. Повсюду тьма – хоть глаз выколи.
Тогда он забегал сквозь мрак то туда, то сюда, поскальзываясь, падая в лихорадочной спешке… и вдруг замер на месте как вкопанный. Да! Да, вот оно, знакомое ощущение! Звучно всхлипнув, Гроут с облегчением перевел дух. Теперь он шел туда, куда следовало.
Удостоверившись в этом, Гроут вновь побежал – спокойно, дыша поглубже, с открытым ртом. Новая встряска, а с нею и новое уменьшение роста подтвердили: направление выбрано верно.
Гроут бежал и бежал.
Однако с каждым шагом вперед пол становился все ухабистей и ухабистей. Вскоре Гроуту, уставшему спотыкаться о валуны и колдобины, пришлось остановиться. Да что же трубу-то так скверно отшлифовали? Неужто наждака или проволочных ершей не хватило?
– А, да, разумеется, – пробормотал он. – Даже поверхность бритвы… для того, кто так мал…
Дальше он двинулся ощупью. Мало-помалу все вокруг озарилось неярким светом, излучаемым огромными камнями со всех сторон и даже его собственным телом. Что это? Удивленный, Гроут взглянул на собственные ладони. Пальцы светились во мраке.
– Тепловое излучение, – догадался он. – Ну, конечно. Спасибо, Харди.
В тусклом зареве Гроут перепрыгнул с камня на камень и побежал по бескрайним россыпям валунов пополам со скальными выступами, поскакал дальше, будто горный козел.
– Или, скажем, лягушка, – пробормотал он себе под нос.
Так он прыгал и прыгал, скакал и скакал, время от времени останавливаясь для передышек. Долго ли, далеко ли еще? Оглядевшись, он смерил взглядом громадные куски руды, грудами высившиеся со всех сторон, и похолодел от внезапного ужаса.
– Пожалуй, подсчитывать не стоит, – решил он и, вскарабкавшись на гребень утеса, перепрыгнул на другой край ущелья.
Следующее ущелье оказалось еще шире. Его Гроут сумел одолеть разве что чудом – задохнувшись, отчаянно уцепившись за край обрыва и едва выбравшись наверх.
Прыгал он без конца, снова, и снова, и снова. Сколько раз? Счет прыжкам он давно потерял.
Остановившись на краю очередной скалы, он собрался с силами и вновь прыгнул.
Прыгнул и полетел вниз – вниз, в пропасть, навстречу тусклому свету. Дна у пропасти не оказалось: падаешь, падаешь, а падению не видно конца.
Профессор Гроут смежил веки. На сердце стало спокойно, усталые мышцы обмякли.
– Вот и прыгать больше не нужно, – сказал он на лету. – Как там гласит закон насчет падающих тел… чем меньше тело, тем меньше оно подвержено влиянию силы тяжести. Неудивительно, что насекомые не разбиваются при падении… определенные характеристики…
Закрыв глаза, он с легким сердцем отдался во власть тьмы.
– И посему, – объявил профессор Харди, – мы имеем все основания полагать, что данный эксперимент войдет в анналы науки как…
Осекшись на полуслове, он сдвинул брови. Собравшиеся в аудитории дружно уставились в сторону двери. Кое-кто из студентов заулыбался, кое-кто даже захохотал. Не понимая, в чем дело, Харди тоже повернулся к двери.
– Тени Чарльза Форта! – только и смог сказать он.
В аудиторию выпрыгнула лягушка.
Питнер вскочил на ноги.
– Профессор, – взволнованно заговорил он, – это же подтверждает разработанную мной гипотезу! Лягушка уменьшилась в размерах настолько, что провалилась в одну из пустот…
– Что?! – оборвал его Харди. – Это просто другая лягушка!
Однако Питнер твердо стоял на своем.
– В одну из пустот между молекулами дна Лягушачьей Камеры! А после медленно, безо всякого вреда для себя, так как благодаря малой величине пропорционально меньше подвержена влиянию силы тяжести, опустилась на пол. А там, оказавшись вне силового поля, приняла изначальный вид.
Сияя улыбкой, Питнер вновь устремил взгляд на лягушку, неторопливо, с ленцой, скачущую по аудитории.
– На самом деле, – начал профессор Харди, устало опустившись в кресло.
Но в этот момент зазвенел звонок. Студенты принялись собирать учебники и тетради. Вскоре Харди остался один и, взглянув на лягушку, покачал головой.
– Не может быть, – пробормотал он себе под нос. – Лягушек на свете – хоть пруд пруди. Чтоб эта оказалась той самой… да нет, вздор, вздор!
И тут к его столу подошел один из студентов.
– Профессор Харди…
Харди поднял взгляд.
– Да? Что у вас?
– Там, в коридоре, вас ждет человек. Здорово возмущенный. Закутанный в одеяло. Очень хочет вас видеть.
– Ладно, – ответил Харди, со вздохом поднявшись на ноги.
У выхода он задержался, перевел дух, стиснул зубы и шагнул в коридор.
Действительно, в коридоре его ждал Гроут, закутанный в одеяло из красной шерсти и сам изрядно раскрасневшийся от возбуждения. Харди виновато взглянул на него.
– Мы ведь так и не выяснили! – воскликнул Гроут.
– Что? – пролепетал Харди. – Скажите… э-э… Гроут…
– Мы так и не выяснили, сумеет ли лягушка добраться до выхода. И я, и она выпали из трубы сквозь пустоты между молекулами. Нужно искать другой способ проверки Зенонова парадокса. Камера не годится.
– Да, в самом деле, – согласился Харди. – Скажите, Гроут…
– Об остальном после, – отмахнулся Гроут. – Сейчас у меня лекции, а вот вечером я к вам загляну.
И он поспешил к себе, придерживая одеяло у горла.
Хрустальный склеп[21]
– Внимание, борт «Внутренних Перевозок»! Внимание!
