рукой Самгин, и они нехотя стянули с себя и плавки, увидев, что и все остальные лезут в бассейн голяком Командовать было, похоже, второй натурой Самгина. Этот бассейн был мелким, так, чтобы сидеть в воде можно было погрузившись до подбородка. — Сейчас нам лучшее блюдо подадут, вот и посмотрим, кто тут у нас король? — все местные заржали, погружаясь в воду. Из боковых дверей бассейна вышло десятка два девушек в купальниках и с сияющими улыбками на лицах, они тоже прыгнули в бассейн, обдав шутливо брызгами тех, кто оказался рядом.

— Ну? Нормально? По одной на двоих?

— Нормально. Куда торопиться-то? — раздались отовсюду голоса мужиков. Среди «казаков» тоже оказалось несколько весёлых красавиц.

— Ну, что, мальчики? С кого начнём?

— Чо начнете-то? — испуганно спросил Тимоха, панически боявшийся и одетых-то деревенских баб, которые его за такую трусость тотчас на смех поднимали.

— Как что? Массаж расслабляющий. Давайте с вас и начнем?

Тимоха хотел было выскочить из бассейна, но вовремя вспомнил, что он только волосы на теле имеет из одежды, а больше — совсем ничего.

— Не-не. С другого кого начинайте, чо с меня-то? — отнекивался Тимоха, но было уже поздно. Две красавицы взяли его за руки и стали разминать ему пальцы рук, отчего их так у него скрючило, что он вдруг испугался, что не сможет совсем играть на гармошке. Потом они перешли к его стопам, которых женская рука ни разу даже во сне Тимохином не касалась. Потом ему промассировали плечи и шею, потом спину. Иногда глаза Тимохи совсем вылезали из орбит, давая понять, что проворные руки массируют ему в воде не только спину, руки и ноги.

Пока Тимоха лихорадочно прикидывал, как бы ему выскочить и до спасительной простыни добраться, девицы перешли к следующему клиенту. Это был Андрюха Строгин. Ларик с любопытством наблюдал, как его друг будет вести себя в такой ситуации, а то советовать-то «всегда готов!»…

А Андрюха вел себя так, словно он каждую неделю только и делал, что такой массаж принимал:

— Во-во, тут ещё помассируй, затекать что-то начинает. Ага, хорошо, и бедро повыше чуток. Ага, чувствуешь, мышца напряжена?

— Чувствую, чувствую. Напряжена. Я потом отдельно тебя помассирую, весёлый ты мой.

Ларик решил, что не поддастся на уловки этих прошмондовок. Слыхал о таком там, на юге. Чего и кого там только не было. Кто за чем туда ездил. И все находили там желаемое.

— Ты очень зажат, расслабься, я тебя не съем, красавчик. А то меня съедят, что не отработала, как следует. Тебе ещё петь да петь сегодня. Может, потом встретимся?

— Занят буду, — Ларик буркнул совсем не вежливо.

— Ой, какие мы серьёзные. Ну, ничего, многие так в первый раз. Привыкнешь. Мы, если и кусаем, то очень сладко, вот так, — и девица укусила его за ухо весьма чувствительно.

— Эй, ты, поосторожней!

— Да ничего. Скажешь своей, что о ветку поцарапался, — девушка явно разозлилась на сухого и жесткого парня.

«Казаков» всех массировали, а они лежали в основном на животах, облокотившись на края бассейна, и кто терпел, кто делал вид, что он и не такое видал. А кто-то тоскливо думал, что же дома теперь будет, если какой-нибудь из них, козлов этих, дружков деревенских, проболтается?! Хотя всем известно, что вот в чём-в чём, а в этих вопросах солидарность у мужиков — обычно выше всяких похвал, потому что земля — она круглая

— Ну всё? Всех обслужили красавицы? Кому добавки? — Самгин был подозрительно благодушен. Ларик оглядел его приближенных, те загадочно ухмылялись. Знали что-то.

— А теперь, на счёт «три» дружно все встали! Кто не встанет — того эти барышни первым уволокут.

— Домассируют, — раздался дружный смешок в рядах свиты.

— Раз, два, три! — Самгин сам проворно встал из воды. За ним торопливо поспешили все. «Казаки», не понимая в чём подвох, не торопясь, но тоже последовали примеру бывалых. Вставали, инстинктивно прикрыв руками «срам».

На минуту воцарилось молчание. Все с любопытством осматривались, кто друг на друга, а «свита» внимательно смотрела на руки новичков. Смех возник почти сразу. Сначала, не очень громкий, «давившийся». Потом почти все заржали, громко и беззлобно. Кроме Ванятки и Тимохи.

Этим было не до смеха. Прикрыть, всё, что хотелось бы прикрыть, ни у того, ни у другого не было никакой возможности просто. Даже их, больших и широких, привыкших к тяжелому труду, рук никак не хватало для прикрытия.

— Ну, что ж. Короли выбраны. Можно, конечно, и угол замерить, но на первый раз опустим такие мелочи. Давайте, девушки, наградите уже чемпионов, — Самгин был явно доволен.

Девицы бойко впорхнули в бассейн, окружив несчастных Тимоху и Ванятку, и что-то там на них надевали в толпе. Потом выпрыгнули из бассейна с хохотом и визгами. Оба «короля» были одеты в красные атласные трусы, а на головах у них были венки из сосновых веток, торчавших, как рога у коровы.

— Ну, командир, разреши им пригубить из кубка, — обратился Самгин к Ларику.

— Только соку если.

— Ну, соку, так соку, наливайте соку, девушки, и угощайте героев, — все затаив дыхание смотрели, как девицы снова обступили Ванятку и Тимоху.

— Какое-то тут западло, ей Богу, зуб даю, — проговорил Строгин, сложив руки на груди, он и Роман стояли рядом спокойные, как Аполлоны. Быть королями им не угрожало, от слова «совсем», как будто каждый день на нудистском пляже ошивались.

— Черт, как они так себя держать могут? — удивился про себя Ларик, слегка прикрываясь на всякий случай.

«Короли» выпили соку, девицы, визжа, разбежались от них в разные стороны с хохотом, и тут все грохнули от смеха. На глазах у публики, красные атласные трусы расползались по переднему шву, обнажая то, что неоспоримо опять подтвердило присвоенный королевский титул. У Ванятки и у Тимохи аж глаза покраснели вместе с ушами и гармонировали с трусами. Остальные только догадывались, что этим двоим там, в толпе полуголых баб, пришлось вынести.

— Однако! Шуточки тут у вас, — Ларик искоса взглянул на Самгина, который не отходил от него ни на шаг.

— Нормально. Так выдержка проверяется. Безошибочно. У тебя же нет красных трусов? Все в равных условиях, обижаться не на кого, да и незачем. Тоже суметь так надо, — Самгин прыснул в кулак. — А знаешь, деревня нас, городских обходит, пожалуй. На свежем-то молочке. Смотри, как мои денщики присмирели, а ваши хоть бы хны, как будто всегда так трусы выигрывают, — городские, и вправду, с безразличными лицами вылезали из бассейна и кутались в простыни.

Как бы смешно и нелепо это не выглядело, но