ожидал, что я отвечу ему честно. Я в жизни не отступала от борьбы, и будь я проклята, если начну сейчас. Он хотел знать, как я вижу, как прошла бы моя ночь? Отлично. Я скажу.

— В худшем случае, я легла бы спать одна и возбужденная, — сказала я. Его глаза впились в мои.

— Какой был наилучший вариант?

Я поставила свое пиво на стол и послала ему лукавую улыбку.

— В лучшем случае мы сломали бы каркас моей кровати.

В мгновение ока моя задница приземлилась на кухонный островок. Он поднял меня на него, как будто я ничего не весила. Это было чертовски сексуально, но я поморщилась, когда ударилась, мои боевые шрамы напомнили мне, что у меня не было ни единого мгновения без боли для себя.

Его руки замерли и опустились на мою талию. Должно быть, он увидел, как я вздрогнула.

— Это чертова нога, — сказала я. — Не обращай внимания. Я в порядке.

Вместо того, чтобы поцеловать меня, как я надеялась, он собирался сделать, он отвернулся.

Я протянула руку и схватила его сзади за рубашку.

— Куда ты собрался?

Он бросил на меня взгляд через плечо, который не имел права быть таким разрушительным.

— Я принесу аспирин, который ты просила.

Я отпустил его.

— Ладно.

Он усмехнулся низким рокочущим звуком, похожим на отдаленный гром, и выдвинул кухонный ящик.

Минуту спустя я взяла у него аспирин и отправила две таблетки в рот, запив глотком пива.

— Знаешь, думаю, что могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видела, как ты смеешься.

Он встал между моих ног и положил руки по обе стороны от бедер, придвигаясь ближе. Маленькая морщинка появилась между его бровями, когда он посмотрел на меня сверху вниз, и я получила точное представление о его выражении лица «иди нахуй». Тактика запугивания была лишь слегка испорчена тем, как его глаза сияли, как будто он втайне забавлялся.

— И ты собиралась рассказать мне о том факте, что когда-то преследовала меня? — спросил он, бросая мои собственные слова обратно мне в лицо.

— Ха-ха, — сказала я, но изо всех сил старался не улыбаться. — Дело не в этом. Я просто… вижу тебя, когда ты в баре.

— Я не часто смеюсь в баре. — сказал он. — Нет, ты не знаешь.

Была история о том, почему, я чувствовала это, но, если две минуты назад меня чему-то и научили, так это тому, что я не собиралась получать от него ответы, которые он не хотел мне давать. Отлично. Они мне не были нужны. Не похоже на то, что я хотела узнать всю историю его жизни или спланировала наши брачные клятвы в своей голове. Я даже не хотела быть его девушкой. Я просто хотела раздеть его догола и делать с ним ужасные, развратные вещи в течение марафонских выходных, которые заставляли нас обоих смешно ходить всю следующую неделю.

Я протянула руку и снова схватила его за рубашку, на этот раз используя ее, чтобы притянуть его ближе. Он оперся руками о стойку, напрягая бицепсы, и остановился, его рот был в сантиметре от моего. Я зарычала от разочарования и попыталась сократить дистанцию, но он отстранился.

— Не хотел бы прикасаться к тебе без разрешения, — сказал он.

Я бросила на него равнодушный взгляд.

— Ты поднял меня и посадил на свой кухонный островок.

— У меня мурашки побежали по шее, когда я смотрел на тебя сверху вниз, — сказал он. — Это совсем другое.

По его легкой усмешке я могла сказать, что он, по крайней мере, частично шутит, но тот факт, что он помнил, что я сказала ему в баре, и тонко намекал мне, что теперь я отвечаю за любой контакт между нами, был чертовски возбуждающим. Если бы я сказала ему остановиться, не сомневаюсь, что он отступит и больше не будет меня трогать.

Дело в том, что я хотела, чтобы он попробовал со мной все.

Мое внимание переключилось на его губы.

— Считай, что разрешение предоставлено, прикасайся ко мне столько, сколько захочешь, до конца ночи.

Это было так, как будто я щелкнула выключателем. Едва слова слетели с моих губ, как он оказался на мне. Его губы врезались в мои. Наши тела соприкоснулись, моя грудь прижалась к твердой поверхности его грудных мышц. Я протянула руку, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, и обвила руками его шею. Он наклонился ко мне сильнее, и моя задница немного скользнула по мрамору столешницы, подальше от него. Судя по его низкому рычанию, ему это не понравилось. Одна большая рука опустилась на мою задницу, и он притянул меня обратно к себе, это движение было неслышной командой: «Вернись, блядь, обратно».

Возможно, он и выглядел как какой-нибудь полузамерзший викинг-райдер, но целовался так, словно горел. Его губы были горячими и требовательными. Моя голова кружилась, когда я пыталась не отставать от него. Это не было прелюдией; он сразу перешел к траханию меня своим ртом.

Я чуть не застонала, когда он оторвался.

Он остался там, губы дразняще близко, тепло его дыхания пробегало по моей коже.

— Будет больно, если я подниму тебя?

Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, как говорить.

— Да, но идти будет еще больнее.

Я крепче обняла его за шею и закинула ноги ему за спину, а он опустил руки на мою задницу и поднял меня со стойки. Квартира расплылась вокруг меня, когда он повернулся к своей комнате. Я в полной мере воспользовалась положением, в котором находилась, и прижалась носом к его шее, вдыхая его одеколон. Повинуясь инстинкту, я приоткрыла губы и нежно укусила его. Он издал низкий звук мужского одобрения и притянул меня ближе, его член напрягся, между нами.

Мир перевернулся, когда он опустил меня на кровать. Я погрузилась в матрас, его дополнительный вес вдавливал меня глубже. Боже, я скучала поэтому. Ощущение теплой кожи под моими руками. Вид мужчины, возвышающегося надо мной. У меня не было секса с тех пор, как я переехала в город, и четыре месяца воздержания сделали меня сверхчувствительной к прикосновениям.

Я вздрогнула, когда его руки скользнули вверх по моим рукам, его шершавые мозоли восхитительно ощущались на моей коже. Я заплела свои длинные волосы в косу, чтобы они не падали на лицо во время работы, и он намотал ее на запястье, а затем зажал пальцами прядь у основания моей шеи, используя свою хватку, чтобы повернуть мою голову набок. Его борода защекотала, когда его губы коснулись моей шеи.

Я снова задрожала, на