Как он все еще говорил полными предложениями? Я попыталась ответить, но его пальцы скользнули по моему клитору как раз в тот момент, когда его член коснулся моей шейки матки, и все, что мне удалось сделать, это пробормотать:

— Может в следующий раз.

Боже, я надеялась, что будет следующий раз.

Он не изменил своего темпа, зная, что я была близко. Многие мужчины думали, что это означает, что пришло время дать тебе кончить, не понимая, что то, что они делали, было именно тем, что тебе было нужно. Джейкоб знал. Он поддерживал медленный, но неумолимый ритм, играя на моем теле, как на струнном инструменте. Я пела под ним, каждое нервное окончание оживало, когда он подталкивал меня все ближе и ближе к краю. Мое бедро болело даже в таком положении, но этого было недостаточно, чтобы отсрочить неизбежное.

Я вцепилась пальцами свободной руки в его простыни и отдалась ощущению, как он входит в меня. Мгновение спустя я кончила, выкрикивая его имя, мои внутренние мышцы сжались вокруг него. Он отпустил мою косу и приподнялся руками, меняя наш угол, продлевая мой оргазм еще больше, когда его толчки замедлились, а его член запульсировал внутри меня с силой его освобождения.

— Черт. Криста.

Он припал ртом к моему плечу и прикусил, когда его движения замедлились. Я испустила тяжелый вздох удовлетворения под ним, совершенно опустошенная.

Потом мы лежали на спине, пот остывал на нашей коже, когда его кондиционер с жужжанием ожил.

— Мне нужно принять душ, — сказала я. — Я пахну пивом и сексом.

Джейкоб наклонился ко мне и снова укусил за плечо.

— У тебя вкус пива и секса.

Несмотря на то, что я была измотана, низкий рокот его голоса вызвал у меня желание раздвинуть для него ноги и спросить, не хочет ли он проверить, вся ли я такая на вкус, но прежде, чем я смогла сформулировать слова, он откатился и встал. Я повернула голову, чтобы полюбоваться видом. Черт, у этого мужчины классная задница. В мускулистой мужской заднице было что-то такое, что всегда сводило меня с ума. Единственным пятном на его теле были четыре маленьких полумесяца, которые мои ногти оставили на его коже.

Он вышел из комнаты, и минуту спустя я услышала звук включающегося душа. Я как раз убеждала свое тело, что вставать будет стоить усилий, когда он вернулся в комнату и поднял меня с кровати.

— Знаешь, я могу ходить, — сказала я.

На его лице появилось то же выражение, что и у меня, когда я предупредила его о своей ноге.

— И что?

Глава 5

— Что происходит с домом престарелых? — спросила я Джейкоба.

Мы приняли душ и вернулись в его постель. Он одолжил мне рубашку, чтобы я спала в ней. Она пахла лаймом и чистотой, и я полностью в ней утонула. Снаружи с ночного неба стекала тьма, на востоке поднималось солнце из красного золота. Было пять утра, мои веки были такими тяжелыми, что мне понадобились спички, чтобы держать их открытыми, но я должна была знать, в опасности ли бабушка.

Джейкоб встретился со мной взглядом.

— В Керни поступают наркотики.

— Я думала, вы, ребята, здесь не торгуете, — сказала я, нахмурившись.

— Мы этого не делаем. Они не наши. В основном это высококлассные рецептурные препараты, и мы думаем, что кто-то из персонала «Магнолии» заменяет лекарства для пожилых людей плацебо и продает настоящие лекарства на стороне.

Я перекатилась на спину и прижала ладони к глазам.

— Черт, черт. Ты знаешь, сколько исследований я провела, прежде чем выбрать «Магнолию»? У них была лучшая репутация в области лечения болезни Альцгеймера в штате.

— Это недавнее событие, — сказал Джейкоб. — И мы пока не смогли это доказать. Это всего лишь подозрение.

Я убрала руки и посмотрела на него.

— Почему ты не смог это доказать? Разве вы не говорили с их руководством?

Он покачал головой.

— Они не стали бы слушать, даже если бы мы попытались. «Королям» не рады в Магнолия-Хиллз.

— Я думала, что все местные предприятия здесь боготворят вас, ребята.

У «Королей» была привычка помогать нуждающимся семейным магазинам, часто посещая их, когда дела шли плохо, или предоставляя им кредиты под низкий процент из средств клуба, когда банки отказывали им в финансовой помощи. Это было частью того, почему так много людей мирились со всем прочим мусором, помимо всей этой истории с бывшими военными. Несмотря на все свои недостатки, «Короли» заботились об этом городе, и они сделали больше для обеспечения безопасности и счастья его граждан, чем наши избранные должностные лица.

Сделало ли это банду, полную торговцев оружием, хорошими парнями? Нет. Но время, проведенное в армии, научило меня, что не все черно-бело, как кажется некоторым людям.

— У нескольких членов клуба там родители или бабушки с дедушками, — сказал Джейкоб. — Как и у нескольких парней из «Джокеров». Однажды наши пути пересеклись во время посещений.

Ему не нужно было больше ничего говорить. «Джокеры» были мотоклубом с территорией к западу от Керни и были главными соперниками «Королей». Без сомнения, завязалась драка. Надеюсь, никто из местных жителей во время этого не пострадал.

— Что я могу сделать? — Спросила я. Я не могла снова перевозить бабушку. Она только что устроилась, и, похоже, ей действительно нравилось в Магнолия-Хиллз.

— У тебя есть доверенность на нее? — спросил Джейкоб.

— Да.

— И для медицинского дерьма тоже?

Я кивнула.

— Попроси, чтобы ее проверили на наркотики, — сказал он.

— А ее врач не разозлится, если я об этом попрошу? — В штате «Магнолия-Хиллз» было несколько человек. Ее врачом была латиноамериканка средних лет по имени доктор Перес, и до сих пор она вела себя превосходно. Я не хотела, чтобы она подумала, что я сомневаюсь в ее честности, пока она заботится о моей бабушке.

— Скажи ее врачу причину, — сказал он. — Что ты слышала, что кто-то в их стенах может приторговывать. Руководство, возможно, не захочет слушать «Королей», но, когда члены семей их пациентов начинают жаловаться, это другое дело.

— Я могу это сделать, — сказала я. — Что еще? Хочешь, чтобы я украдкой сфотографировала сотрудников?

Он послал мне удивленный взгляд.

— Будет лучше, если ты возьмешь меня с собой на следующее посещение. Скажи, что я твой парень, и ты хочешь представить меня своей бабушке. Тогда им придется впустить меня, и у меня будет шанс осмотреться самому.

Я уставилась на него.

— Только если ты пообещаешь не делать ничего, из-за чего меня больше