— В самом деле? Ты бы поостереглась: время быстро летит, особенно если тратить его впустую.

Лена обернулась и пристально посмотрела на парня, будто услышала нечто крайне неожиданное.

— Не занудствуй, Илья, — промолвила она. Они вдруг оказались очень близко, Лена чуть не задела его бедром, еле прикрытым красным домашним платьицем, а ее губы приоткрылись и Илья невольно услышал слегка участившееся дыхание девушки.

— Лена, у меня невеста есть, — неожиданно сказал он и почему-то немного растерялся.

— И что? — улыбнулась Лена, явно учуяв эту растерянность. — Я думаю, она ничего не потеряет, если ты сходишь со мной за картошкой или я напою тебя чаем.

Илья не нашел что ответить и только посмотрел ей вслед, пока она удалилась в свою комнату. Сначала он решил, что Лена просто дурачится и на самом деле никуда не собирается идти, но вскоре она вышла уже в свитере и брюках и весело сказала:

— Ну что, идем? Раз пошла такая пьянка, то я еще что-нибудь захвачу, чтобы мать угомонилась.

— Вот это уже приятно слышать. И спасибо тебе за угощение, — ответил Илья и стал надевать куртку. — Ты там предупредила сестру или бабушку?

— Да зачем? Я сама дверь закрою. Бабка до обеда все равно из комнаты не вылезает, а Наське до меня особо дела нет. И мы же не собираемся далеко уходить!

Однако молодые люди вернулись позже, чем предполагали. Морозный воздух благотворно подействовал на Лену, у нее заблестели глаза, с лица исчезла гримаса недовольства, и она даже шла какой-то иной, более легкой и безмятежной походкой.

— Так что ты хотела рассказать? — спросил Илья.

Лена немного помолчала, помяв ногой рыхлый снег, и сказала:

— Ты тоже считаешь, что я дрянь? А я всего лишь мечтаю нормально устроиться в жизни. Сам посмотри: вот моя мать всю жизнь для всех пыталась быть хорошей — и что? Она-то что с этого имеет? Фигу на палочке. Пытается, конечно, как-то хорохориться, но ведь на нее без слез не взглянешь! Зато правильная, аж зубы сводит. То-то папа сбежал от такой правильности.

— Тебе-то откуда знать, отчего он сбежал? — усмехнулся Илья. — Сама же сказала, что была малолеткой, когда родители развелись. И я вовсе не считаю, что ты дрянь, скорее ты просто еще наивная сопливая девочка.

— Ничего себе! Что-то я не въехала: это за издевку принимать или за комплимент?

— Да принимай как хочешь, только у тебя нос покраснел и скоро все будет в буквальном смысле, — сказал Илья добродушно. — Бумажные платки есть на всякий случай? Тогда возьми мои.

Он протянул ей упаковку и Лена, нервно поморщившись, взяла.

— Ну хорошо, а почему это я наивная?

— Может, потому, что изливаешь душу первому встречному? — улыбнулся парень. — Мало ли что у меня на уме? Ладно, ладно, Лен, не пугайся! Будем считать, что ты уже вполне взрослая и способна думать сама. Но если ты свою мать не понимаешь, то хотя бы пожалей: она не просто так стала плохо выглядеть.

— Ладно, все понято-принято, — сказала Лена преувеличенно бодрым голосом. — Вот мы уже и пришли, давай затариваться.

Когда они вышли из супермаркета, захватив, помимо картошки, еще кефир для бабки, йогурты для детей, свежевыжатый сок и фрукты, Лена вдруг сказала:

— Смотри, вон там кофейная будка. Давай я кофе куплю и посидим немного тут, на скамейке.

Илья толком не знал, как реагировать на такое предложение, но ему в самом деле хотелось выпить чего-нибудь горячего, и Лена, воспользовавшись паузой, бодро пошла к будке. Перехватив поудобнее пакеты, он быстро догнал ее, и девушка спокойно спросила:

— Вон тут какой выбор! Я шоколад со сливками возьму, а ты что будешь?

— Двойной эспрессо. Только лучше я все-таки сам оплачу, а то ты, может быть, решила, что у меня денег нет.

— Да ну, Илья! — отмахнулась Лена. — Считай, что это компенсация за мое безобразное поведение.

Она так широко улыбнулась, что Илья расслабился. Некоторое время они сидели, пили обжигающий напиток и задумчиво глядели на несколько одиноких деревьев вокруг автобусной остановки. На фоне осевшего грязноватого снега и таких же мутных облаков их силуэты казались еще тоскливее.

— Слушай, Лена, расскажи про северное сияние, — вдруг сказал Илья. — Представляешь, я много раз был в Суоми, но так его и не застал. И только сейчас сообразил! Правда, мне кажется, что финнов подобное гораздо меньше интересует, чем туристов, но все-таки странно совсем не знать.

— Ну, как сказать, — запнулась Лена. — На самом деле это не так эпично, как ожидаешь, чтобы прямо все небо полыхало. Просто вспышки, похожие на молнию летом, но светло-зеленые, поэтому смотрятся жутковато. Не знаю как по-твоему, а для меня такой цвет ассоциируется с какой-то инопланетной слизью из фильмов ужасов.

— Какая необычная точка зрения! — улыбнулся Илья. — Полагаю, ты ужасы не любишь?

— Нет, не перевариваю. Мне лучше что-то повеселее, чтобы без гадостей и без зауми.

— Это хорошо, конечно, но все-таки рекомендую посмотреть и что-нибудь серьезное. Если хочешь, потом подскажу пару фильмов.

— Давай, — неожиданно согласилась девушка.

Тут она приумолкла, будто задумалась о чем-то, и Илья невольно присмотрелся к ней. Он все не мог сообразить, можно ли назвать Лену красивой. Хорошенькая, вот верное слово. Очень славянское лицо, высокий лоб, пухлые щеки, маленький подбородок, улыбка, с которой совершенно не сочеталось ее грубое поведение с матерью. А вот с фигурой Лене повезло: ровная осанка, длинные прямые ноги, аккуратная грудь. Она вполне могла бы сниматься для каких-нибудь журналов, в красивых платьях, а то и купальниках...

Лена, заметив его взгляд, вдруг поинтересовалась:

— Кстати, слушай, а твоя невеста, она какая?

— В смысле? — удивился Илья. — Не понял, что именно ты хочешь узнать.

— Ну, она красивая?

Илья показал Лене одну из фотографий на телефоне, где они с Ирой были вместе, летом на пляже. Ему почему-то нравился этот снимок: Ира улыбалась по-детски беззаботно, и даже у него в глазах мелькнул какой-то озорной огонек, который волей судьбы удалось поймать и сохранить на память.

— Симпатичная, только чем-то на мою мать похожа. Она, наверное, очень добрая, да?

— Да, представь себе, — решительно сказал Илья. — Знаешь, Лен, это качество, может быть,