купить пару платьев и туфли на каблуках, а заодно и поменять прическу. Илье казалось, что Ира могла бы стать похожей на героиню «Римских каникул». Однако она всегда отказывалась и вскоре он привык дарить невесте деньги, хотя со временем склонялся к мысли, что мать права и Ира никогда не тратила их на себя.

Потом, вспомнив прошлую встречу, Илья спросил:

— Ты, кстати, поразмыслила над моим предложением?

— О поездке? Вообще здорово, в Прагу я бы очень хотела, только пока не знаю, как родители отнесутся к тому, что застолья не будет. Мама все жалуется, что у нее в молодости не было денег ни на наряды, ни на ресторан, и ей так хочется меня увидеть в белом платье, с фатой, и чтобы были приглашения, машина, торт...

Неожиданно у Иры заискрились глаза, и Илья с сожалением подумал, что скорее всего кончится именно этим, — он умел настоять на своем, но невеста казалась ему слишком уязвимой и нуждающейся в послаблении. А значит, придется не только забыть о Праге, но и снова отложить покупку вожделенного им ножа с рукоятью из оленьего рога. Отец обещал передать ему тот, что сам получил после смерти деда, но Илье очень хотелось иметь собственный. В то же время он боялся обидеть отца, который крайне редко покупал себе что-то новое — прежде из экономии, а потом просто в силу привычки.

Ира давно узнала про эту мечту жениха, но лишь в недоумении пожала плечами:

— А зачем вообще мужчине нужен хозяйственный нож?

— Во-первых, он не только хозяйственный, это еще и амулет, — снисходительно улыбнулся Илья. — А кроме того, кому положено дичь потрошить, как не мужчине? Я, может быть, и на охоту когда-нибудь выберусь, а рыбалку и сейчас очень люблю. Не все же мне с папой ездить, надо уже своим инструментом обзавестись.

— На охоту? — удивилась Ира. — Ты что, сможешь запросто убить животное?

— Ну мои предки же убивали, да и твои наверняка. А когда в деревнях забивают скотину, в пищу идет все: и голова, и внутренности, и кровь. С излишней чувствительностью, особенно в холода, просто не выживешь, Ира. В Тампере туристы с удовольствием покупают кровяные колбаски, не думая, как они делаются, а для простого финна «кровянка» издавна была обычной едой. Да и брусничный соус — не деликатес, а просто то, что растет под ногами.

— Господи, — содрогнулась девушка. — Слушай, но сейчас-то мы в городе живем, все можно купить, хоть в холода, хоть летом. Зачем мучить животных ради развлечения, да еще тратить деньги на какой-то амулет?

Илья тогда хотел объяснить ей, что охота у всех древних племен означала нечто большее, чем добыча мяса, но оставил попытки и даже пожалел, что так разоткровенничался о «кровавых» обычаях.

Сейчас же он старался не показывать невесте разочарования, чувствуя какую-то смутную вину перед ней, и заодно решил, что пора уже купить кольца и сделать нормальное предложение. Тем временем в прихожей послышался веселый шум — вернулись с прогулки тринадцатилетний Сережа и девятилетний Леша. Едва бросив у дверей мокрую обувь и куртки, они бесцеремонно ворвались на кухню, румяные от мороза и жизнерадостности.

— Илюха, привет! Здорово, что ты пришел, мы сейчас такое расскажем! — сказал Сережа, пожимая парню руку, а более застенчивый Леша только улыбнулся. В отличие от старших, братья Иры почему-то любили Илью, могли подолгу с ним болтать и делились своими незамысловатыми секретами. И гораздо лучше нее понимали его рассказы про охоту и прочий старинный быт. Ему даже удалось завлечь их себе в помощники, когда он занимался дачей Иры, и дело у них шло весело и с толком.

Когда Ира покормила ребят обедом, они вчетвером попили чаю с принесенным Ильей шоколадным кексом. Сережа рассказал ему, что к грядущему Дню всех влюбленных в школе затеяли конкурс на лучшую «валентинку», причем они должны быть сделаны своими руками.

— А что, славная затея, у нас такое тоже было, — сказал Илья. — И как, ты придумал что-нибудь?

— То-то и оно, что не могу придумать! По-моему, это чисто девчачья идея — подушка для иголок в форме сердца, кусок мыла или там пряник расписной какой-нибудь. Хоть Ирку проси смастерить!

— Не наглей, я и так за тебя столько с поделками возилась, — заявила Ира.

— Ты не слушай, Илья, она просто помогала, — возразил Сережа. — Ну а что такого-то? Это же и праздник чисто для девчонок, да и почти все остальные тоже. Парням что, нужны цветы, открытки, конфеты и романтическое кино? Им и без этого не скучно!

— Ну вообще в романтике нет ничего плохого, — заметил Илья. — Если хочешь, научу, как сделать мальчишескую «валентинку», но сам все за тебя делать не буду. Договорились?

— О, круто! А что понадобится?

— Ты когда-нибудь выжигал по дереву? Я тебе найду подходящий кусок фанеры, а потом выпилим из него сердце и разукрасим выжигателем как-нибудь посуровее. Например, можно нарисовать трещины, расползающиеся как по стеклу, от удара кулаком, — вот тебе и разбитое сердце в брутальном мужском формате.

— Ну ты даешь, Илюха! Просто огонь! — восхитился Сережа. — А еще можно красной краской капли нарисовать, будто кровь!

Ира поморщилась, а Леша явно заразился вдохновением брата и спросил:

— А можно я тоже буду помогать?

Ира попыталась охладить пыл мальчишек:

— А это не опасно, Илья? Может, им рано такие игрушки давать?

— Ничего опасного нет, я их научу, как обращаться с выжигателем. Я был младше Сережи, когда стал этим заниматься, так что и он справится. Приходите завтра ко мне, я все подготовлю и будем мастерить, сделаем и для конкурса, и так, для души, — тут Илья многозначительно взглянул на невесту.

— Ура! Ни у кого такого больше не будет! — воодушевленно заявил Сережа. Илья и сам увлекся затеей не меньше ребят. После чая все вместе уселись за настольные игры, посмотрели фильм и он почувствовал себя намного легче — до этого воздух казался ему наэлектризованным.

В воскресенье мальчики приехали к Илье и они устроились в маленькой комнате, специально оборудованной для работы с деревом. Он сам выпилил сердечко из куска фанеры, затем Сережа повторил все с другим куском и фигурка получилась аккуратной, хоть и менее плавной, чем у Ильи.

— Теперь надо заделать все неровности и сколы, только не посадите себе