Из-за угла показалась тощая пожилая санитарка со всякой медицинской дрянью в руках. Что это? Бинты? Контейнеры для дезинфекции? Кое-кому не повезло, и он попал на операцию с самого утра… Санитарка увидела Анку и уронила все, что было у нее в руках, на пол. Она испугалась, возможно от неожиданности, а возможно от вида оранжевого демонического лика.

Многие в клинике Григоровича боялись членов Аканху. Что ж… Этот страх был вполне оправдан. Поддавшись приступу шального веселья, Анка звонко, и одновременно зловеще рассмеялась.

“Мне всего четырнадцать лет, старая ты карга! Всего четырнадцать лет… А ты уже боишься меня до сердечного приступа! Я общаюсь с людьми и читаю книги совсем недавно, а ты уже меня боишься. Неужто, я стала как ОН? Или хотя бы подбираюсь к тому, чтобы стать такой как он. Это прекрасно! И все верно, я ведь сделала свой выбор. Сделала, иначе не оказалась бы в этой клинике. А сгнила бы в том чертовом подвале!”

– С добрым утром! – Проорала Анка из-под своей маски прямо в лицо санитарке. – Будьте аккуратнее, старая леди, не то Григорович вынет из вас все ваши дряхлые внутренности! Или это сделаем мы… Аканху!

– И-извините. – Принялась сбивчиво бормотать санитарка, дрожащими руками собирая по полу бинты. – Прошу прощения.

Анка ничего не ответила ей, просто развернулась спиной, и как была в маске, так и направилась на первый этаж, в столовую.

По дороге она думала об огне и сколопендрах. Сколопендры… Она читала об этих хищных многоножках в одной занимательной энциклопедии, и даже видела картинки. Чудные создания! И даже, в своем роде, уникальные.

Анка читала о сколопендрах, но ей не доводилось наблюдать их вживую. До сегодняшнего утра. Дожидаясь пробуждения маленькой ведьмы, в одной из старых операционных, Анка увидала довольно большую – не менее десяти сантиметров длиной, сколопендру. Дело было так: маленькая ведьма, с громоздким металлическим квадратным шлемом на голове, спала, низко склонив голову. Смотря на ее худое голое тело, Анка внезапно вспомнила себя несколько лет назад. Она была такой же, худой, измождённой, и очень часто – голой. Да, эта девочка была похожа на Анку, а черты лица ее… в них было что-то огненное, что-то, чего Анка не могла понять, и что ее очень притягивало. Очевидно, то проглядывала ведьмовская сущность… Анка еще вчера искренне захотела помочь этой девочке хоть чем-нибудь, хоть советом… Именно поэтому Анка явилась рано утром в старую операционную на третьем этаже, и увидав пленницу, решила не будить ее, но дождаться пробуждения. “А вдруг ей снится очень важный сон?!”

Посмотрев на спящую Кристину, Анка прилегла на кушетку у двери. Кушетка, накрытая пыльной пленкой, была на удивление удобной, и Анка на несколько минут уснула. Снился ей маленький подвал…

Проснувшись, Анка смахнула из уголков глаз слезы. Печаль сна, где душа ее была обнажена, быстро уходила. Анка растерла последнюю соленую влагу по щекам, и в следующий миг увидела сколопендру. Та медленно ползла по стене, под самым потолком, прямо над кушеткой. Ее черное тело завораживающе извивалось, многочисленные конечности издавали тихий шорох… Анка внимательно и с восхищением смотрела на сколопендру, а сколопендра, словно почувствовав ее взгляд, внезапно устремилась к полу. Анка едва успела проследить ее маршрут. Маленькое грозное существо скрылось в одной из щелей плинтуса… Анка даже не успела тогда поразмышлять об этом как следует, ведь через несколько мгновений увидела, как голова в громоздком шлеме слабо покачивается. Ведьма просыпалась…

Теперь же, направляясь к лифту, который должен был доставить ее на первый этаж, Анка не могла выкинуть проклятую сколопендру из головы. Да, это всего лишь поганая сколопендра… Но… Они ведь не водятся в климате этих земель. Да и клиника… Анке почему-то казалось совершенно противоестественным, что сколопендра появилась в клинике, противоестественным и тревожным…. Двери лифта открылись, и Анка вошла во внутрь. Она насильно отодвинула мысли о сколопендре подальше, во внутрь своего сознания, и принялась думать о Кристине.

“Мне так везет! Я потеряла отца, а мать то ли любит меня, то ли нет, и заставляет делать вещи, которые я на самом деле не хочу делать. А теперь она, похоже, отправила меня на смерть.” Эти слова Кристины были наполнены невероятной горечью. Анка, как только услышала их, так сразу же поняла всю эту горечь. Она поняла, потому что когда-то похожая горечь заполняла и ее мир… У Анки, в свое время тоже были проблемы с семьей. Проблемы… С семьей… Анка внезапно расхохоталась. Ее истерический смех взлетел безумной птицей к потолку лифта, приник сквозь него, и стих, будто бы запутавшись в тросах…

Глава 19

Детство Анки

Что такое огонь? Если бы Анка знала, то конечно же могла бы объяснить это самой себе, и кому-нибудь еще… Но она не знала таких сложных вещей. Да что там, она и читать то научилась только лишь в прошлом году. Не сказать, чтобы это было сложно. Нет, это было очень легко, да и вообще, как оказалось, мозги у Анки работали как нужно.

Она не могла не удивляться этому. Ведь отец постоянно втолковывал ей, что она немыслимо глупа, и настолько отвратительна, что даже недостойна жить с другими людьми под солнцем… Однажды, чтобы закрепить в ней это понимание, он раздел ее, прямо там же, в сыром и холодном подвале, поставил перед зеркалом, и заставил осмотреть себя с ног до головы…

– Смотри… – Говорил он. – Смотри, как ты отвратительна. Смотри на эти жуткие ребра, на этот грязный впалый живот, на свое лицо, покрытое отвратительными веснушками, на то, что у тебя между ног… Разве тебе не кажется это отвратительным?

Сначала ей все это показалось больше странным, чем отвратительным. Но потом, словно бы следуя за волей отца, ее мысли повернулись в совершенно иную сторону. Да, это тело ужасно… Да, разум внутри этой головы несовершенен… Да, эти грязные волосы, им лучше быть остриженными…

И она смирилась, когда отец остриг ей волосы…

А что было потом?

Потом, как и до этого, были долгие часы во тьме…

В раннем детстве, Анка еще знала, что такое день и ночь… Но в подвале день и ночь были неотделимы друг от