околоземной орбиты, верно? И шестьдесят четыре к одному для высокой околоземной орбиты, верно? Затем идет: 256 к одному для полета на Луну в одну сторону и колоссальные 1024 к одному для полета на Луну туда и обратно. Чтобы доставить на Луну и благополучно привезти обратно сто фунтов полезного груза – например, очень маленького человечка, намного худее меня и намного ниже ростом, чем вы! – понадобится примерно сто тысяч фунтов химического топлива.

– Да, да, – согласился фон Браун. Он огляделся, убеждаясь, что поблизости нет никого и его слова никто не сможет подслушать, и добавил: – Но нам повезло – если это можно так назвать, – потому что мы не планируем полетов туда и обратно. Речь идет об исходе; речь идет о кораблях для колонизации.

– Хорошо, – сказал Силард. – И все же, чем дальше вы хотите улететь от старой доброй Земли, тем больше ракетного топлива вам понадобится. С другой стороны, концепция «Ориона» дает скорость истечения в несколько тысяч километров в секунду вместо всего лишь трех, ракета будет иметь всего лишь одну ступень, а соотношение между массой топлива и полезной нагрузкой остается практически постоянным независимо от дальности полета. И все равно, хотите ли вы просто выйти на орбиту или проделать путь до альфы Центавра, полезная нагрузка составит более десятой части массы корабля.

– Если эта безумная схема сработает. Лично я предпочитаю проверенное временем каким-то конструкциям из автоматов по продаже прохладительных напитков и гигантских пружин.

– Дайсон считает, что «Орион» будет готов для полета с людьми на Марс к 1965 году, а к лунам Сатурна – в 1970 году. Вы сможете добраться туда со своим оружием возмездия?

Vergeltungswaffe. Сокращенно – V. V-2 – «Фау-2».

– А, понимаю, почему вы так горячитесь, – сказал фон Браун, кивнув, как будто необходимость скрывать свои чувства наконец-то отпала. – У вас были друзья в Лондоне, да?

И это замечание еще сильнее разозлило Лео. Конечно, были, он ведь сам жил в Лондоне; именно там, на перекрестке Саутгемптон-роуд, в 1933 году ему впервые пришла в голову мысль о цепной ядерной реакции. Но он возмутился предположением Джимми Бирнса, заявившего, что Лео выступает против атомных бомб потому, что беспокоится о своей родной Венгрии, а сейчас ему не нравился этот неуклюжий юнкер, намекающий, что им движет эгоистичный порыв.

– Я ищу решение, которое было бы наилучшим для человечества, – сказал Лео. – Вы – наилучшее для фон Брауна!

– Что ж, – сказал немец, – время покажет – и пусть выиграет лучшая машина.

Глава 49

Сравнить Оппенгеймера с Теллером? Их характеры сравнить ничуть не легче, чем орхидею с одуванчиком. Орхидея тонко устроена, нежна, изящна и источает аромат. Ну а одуванчик – это нечто такое, что торчит из вашего газона и настолько раздражает, что так и хочется пнуть ногой.

Дороти Маккиббин, управляющая офисом Манхэттенского проекта в Санта-Фе, Ист-палас, 109

Оппи, то и дело изумленно покачивая головой, обходил просторную, более мили в поперечнике, территорию. Мир физиков-теоретиков в значительной степени отвернулся от Эдварда Теллера, а вот правительство явно обожало венгра и предоставило ему все, о чем он мечтал: собственную богато финансируемую лабораторию в Ливерморе (штат Калифорния), в часе езды к юго-востоку от Беркли. Как только Советы еще в 1949 году испытали свою первую ядерную бомбу, основываясь частично и на секретах, украденных Клаусом Фуксом с Горы, которой командовал Оппи, Вашингтону остро потребовалось нечто еще более разрушительное, и Теллер с радостью возглавил эту работу.

Теллер и Эрнест Лоуренс основали центр в 1952 году. В течение первых шести лет пост директора занимал Герберт Йорк, а теперь уже сам Теллер второй год руководил лабораторией, где в настоящее время работало 3000 человек, с годовым бюджетом в 65 миллионов долларов. И в отличие от Лос-Аламоса – комплекса, который все еще существовал, но уже ушел в тень этого, более нового центра, – на объекте Теллера центральное место занимали исследования термоядерной бомбы.

Оппенгеймер прошел в главное здание и нашел кабинет Теллера. Секретарша усадила Оппи ждать на деревянный стул, и он коротал время за просмотром последнего выпуска «Магнита», информационного бюллетеня для сотрудников лаборатории. Наконец секретарша сказала:

– Доктор Теллер готов вас принять.

Оппи встал, сглотнул и направился во внутреннее святилище. Он несколько раз видел Теллера после тех слушаний в Совете по благонадежности, но не наедине, всегда в чьем-то еще присутствии. Войдя в отделанный деревянными панелями кабинет, он заговорил, постаравшись вложить в голос как можно больше тепла:

– Эдвард! Очень рад вас видеть!

Теллер встал, обогнул большой заваленный стол и направился к нему навстречу.

– Роберт, – сказал он. Не Оппи. – Надеюсь, у вас все в порядке?

Оппенгеймер кашлянул и ответил:

– Да.

– А как Китти?

Оппи опустил взгляд. Накануне его поездки сюда они с Китти поссорились. В пьяном гневе она обвинила его в том, что он едет в Ливермор не потому, что ему нужно побеседовать с Теллером, а чтобы увидеть ее – «ее», – Джин, которая когда-то жила неподалеку. Но Джин уже четырнадцать лет как умерла. Когда Оппи, как ему показалось, мягко указал на это Китти, она швырнула в него стакан.

– У нее все хорошо, – сказал Оппи. – А как Мици?

– У нее тоже все в порядке. Она, естественно, передает вам наилучшие пожелания. – Естественно.

– Очень мило с ее стороны.

Молчание. Теллер оглядел Оппенгеймера с головы до ног и сказал совсем иным тоном:

– Ну, со светскими любезностями покончено. Роберт, какого черта вам нужно?

* * *

– Итак, если позволите, я попытаюсь подвести итог, – сказал Теллер своим тяжелым низким голосом, каждый слог которого отдавался рокотом. – Вы считаете, что для доставки людей с Земли на Марс лучше будет использовать не химические ракеты фон Брауна, а конструкцию «Орион»?

– Да, – ответил Оппенгеймер.

– А «Орион» основан на том, что из его кормы будет выбрасываться множество бомб реакции синтеза, которые будут приводить ракету в движение воздействием ударной силы на металлическую плиту?

– Да.

– И для перемещения космического корабля на межпланетные расстояния потребуются тысячи бомб реакции синтеза?

– Совершенно верно.

– Значит, ключ к спасению человечества – это…

– Да? – заполнил паузу Оппи, ожидая, что венгр закончит фразу.

– Нет уж, я предпочитаю, чтобы вы договорили все до конца. Ключ к спасению человечества – это…

Оппи моргнул:

– …бомба реакции ядерного синтеза.

– Известная также, как…

Оппи скрестил и распрямил ноги.

– Термоядерная водородная бомба.

– Именуемая в научном обиходе…

– Супербомба.

– Супербомба! – согласился Теллер. – Та самая супербомба, которой вы, как сказали мне после Хиросимы, никогда не будете заниматься. Та самая бомба, разработке которой вы всячески препятствуете уже десять лет. Та самая бомба, совершенствованию которой я посвятил всю свою карьеру.

Оппи глубоко затянулся трубкой