ухмылка растягивается на губах.

– Меня кое-кто вдохновил.

Ройс, буркнув что-то, уходит. Мне тоже пора.

В конце коридора Ройс ударяет меня кулаком в грудь, и я рычу от боли, но затем чувствую прикосновение металла к руке и опускаю взгляд.

Ключи от машины.

Он злобно смотрит на меня.

– Я не собираюсь говорить тебе, почему я это делаю. Короче, я даю тебе их только для того, чтобы ты убрался отсюда на хрен.

Киваю, и он отступает. Захожу в лифт и, взглянув на ключи, не могу удержаться от улыбки. Я точно знаю, от какой они машины, – пару раз забирал ее для работы с их парковки.

Она не очень красивая, но это «Мустанг».

Идеально подходит для охоты.

Или парочки вылазок…

Глава двадцать девятая

Роклин

МЫ С ДАМОМ СИДИМ НА СЕМИНАРЕ «ТАЛАНТ К ПРЕДАТЕЛЬСТВУ», КОГДА РАЗДАЕТСЯ ТИХИЙ щелчок динамика. Последовавший за этим гул погружает кампус в тишину.

Наш профессор закрывает рот, и мгновение спустя пространство наполняет голос Келвина.

– Добрый день, Грейсон Элит. – Мы с Дамом смотрим друг на друга, скрывая беспокойство. – Это говорит ваш ректор. Нам нужно, чтобы вы собрали свои вещи и прошли в общий зал как можно более спокойно и организованно. Через пятнадцать минут будет собрание. Прошу, чтобы на нем присутствовали все студенты и сотрудники.

Динамик отключается, и мой телефон вибрирует у меня на коленях.

– Приготовься ко всему, – шепчет Дам, убирая вещи в рюкзак и наклоняясь ко мне.

Кивнув, я смотрю на экран, на котором выскакивают сообщения в нашем общем чате.

БРОНКС: СУЧКА, ТЫ СНОВА УБЕЖАЛА?

ДЕЛЬТА: СУДЯ ПО ЛОКАЦИИ, ОНА ЗДЕСЬ.

Я закатываю глаза.

Я: НЕТ, ПРИДУРКИ. ЭТО НЕ Я.

БРОНКС: ТВОЮ Ж МАТЬ. Я ДУМАЛА, БУДЕТ ЧТО-ТО ПОИНТЕРЕСНЕЕ. В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ СЛИШКОМ ТИХО. МНЕ СКУЧНО.

АЛЬТО: НЕ СГЛАЗЬ, БИ. В КОИ-ТО ВЕКИ МОЯ ДЕВУШКА БЫЛА В МОЕЙ ПОСТЕЛИ ВСЮ НЕДЕЛЮ.

ЭНДЕР: НАША ДЕВУШКА. В НАШЕЙ ПОСТЕЛИ.

ДАМ: ВЫ, ПАРНИ, ТЕПЕРЬ СПИТЕ В ОДНОЙ ПОСТЕЛИ?

АЛЬТО: ОТВАЛИ.

Я смотрю на Дама с легкой усмешкой.

– Ты задница.

Он ухмыляется и вешает рюкзак на плечо.

– Спасибо.

Когда мы выходим в коридор, я думаю о том, что Келвин не делал публичных объявлений с тех пор, как Клэр Уолтер была разоблачена в продаже информации русской мафии три семестра назад.

Сворачиваем направо, у главного зала уже собралась очередь. Эндер и Бронкс выходят из-за угла, и мы вчетвером направляемся к концу очереди, где видим Дельту и Альто.

С невозмутимым видом прислушиваемся к шепоткам вокруг – они сводятся к тому, не в нашу ли честь собирают всех.

Кабы знать…

Гуськом проходим через тяжелые двойные двери и спускаемся по лестнице. Зал сделан в форме амфитеатра. Почти все места уже заняты, но у нас здесь своя ложа. Студенты и преподаватели разговаривают, негромко шутят, наслаждаясь неожиданным перерывом. На самом деле занятия в Грейсон Элит не прерываются по пустякам, учеба превыше всего. Кстати, когда шпионку раскрыли, собрание провели в обеденное время.

Келвин входит в зал через дальнюю дверь. Он прекрасно держится, подбородок поднят, на красивом лице располагающая улыбка, костюм идеально отглажен, на лацкане пиджака значок с нашим гербом.

Как только наш ректор встает за кафедру в центре сцены, в зале мгновенно воцаряется тишина, но тут отрывается еще одна дверь, с правой стороны, и все взгляды устремляются туда.

Я вся напрягаюсь, когда вижу отца. Его лицо – маска, но мое сердце начинает колотиться еще быстрее, когда за отцом появляются отец Бронкс и дедушка Дельты. Сенатор Де Леон никогда еще сюда не приходил. Никогда.

Тем не менее я почти уверена, что собрание не имеет никакого отношения к моей маленькой вылазке с поджогом четыре ночи назад. После того как я рассказала Саю, что случилось, он прикрыл меня: сказал, что у меня было плохое настроение и я нуждалась в передышке. Поэтому он прокатил меня на спортивной машине, и всю дорогу я молча сидела на пассажирском сиденье. С пострадавшими охранниками он тоже как-то договорился. Отец так и не узнал о спаленной заправке, как и о том, что Сая я вырубила. Чувство вины перед стариком из магазина скручивало мой желудок совсем недолго. Проснувшись на следующий день, он обнаружил, что на его банковский счет переведена непристойно крупная сумма. Думаю, он все понял. Ему больше не нужно беспокоиться о своих больных коленях, не нужно расставлять товары на полках и убирать мусорные контейнеры. И он больше не будет свидетелем темных дел. Пусть поживет в свое удовольствие.

Ледяные глаза и татуировки Бастиана мелькают в моем сознании, принося с собой боль, но я смахиваю картинку и фокусируюсь на здесь и сейчас. И чуть не подпрыгиваю, когда вижу на сцене долбаного Отто Хеншо. Дамиано рядом со мной делает долгий вдох, чтобы успокоиться, а мои подруги замерли.

Единственный раз, когда наши родичи собирались все вместе в этом заведении, был сто лет назад – в наш первый день в Грейсон Элит. Вместо сенатора, помнится, приходила дерьмовая мамаша Дельты. Мой отец и отец Бронкс время от времени приезжают сюда, чтобы напомнить молодняку, кто они такие, хотя это и так всем известно.

Но мистер Хеншо? С какого боку? Он не является частью нашего ядра, хотя за последнее время старался усилить свое влияние.

Келвин прочищает горло, и я, затаив дыхание, жду, что он скажет.

– Еще раз всем добрый день. Спасибо, что пришли так быстро, как я и просил. Не хотелось бы отрывать вас от занятий надолго, так что приступим к делу. – Он оглядывает зал. – До нашего сведения дошло, что четыре дня назад пропал один наш студент. – Келвин поднимает ладонь, чтобы остановить шум, и в зале снова повисает тишина. – В четверг, в начале седьмого, Оливер Хеншо вышел из мужской раздевалки с рюкзаком, перекинутым через плечо. Как это всегда бывает, он вернулся в общежитие, воспользовавшись подземным туннелем. Там его видели в душевой, потом он пошел к себе в комнату. Что произошло дальше и куда он исчез, неизвестно.

Гул голосов уже не остановить. Я перевожу взгляд на отца – он смотрит прямо на меня.

Дамиано говорит, почти не шевеля губами:

– По всей видимости, никаких записей нет.

Я коротко киваю.

Кто-то подключился к системе и стер то, что счел нужным.

Оливер пропал четыре дня назад, в тот самый день, когда он прервал мой сеанс саморазрушения в бассейне.

У