– Герда, ты просто божественно прекрасна! Я как будто соблазнил богиню!

Она же, загадочно улыбаясь в ответ, принялась торопливо избавлять меня от колета с рубашкой.

Слегка укусив кожу чуть пониже ключицы, она тут же провела по месту укуса кончиком языка, а внутри меня, разливаясь по венам жидким огнем, уже неистово горел пожар, совладать с которым в силах только она. Мы стояли около небольшого диванчика перед камином, и в следующую секунду, поняв друг друга без слов, уже оказались на нем. Я усадил Герду на колени лицом к себе. От невыносимого желания меня потряхивало, как в лихорадке. Лаская нежными прикосновениями ее спину, я нащупал застежку бюстгальтера и, обнажив Герду по пояс, обхватил губами нежную розовую вершину, потянул, облизал. Комнату огласил протяжный стон моей невесты. Мои руки сжали ее бедра. Наши губы вновь встретились в глубоком, порочном поцелуе. Ее руки то обвивали мою шею, то блуждали по плечам и груди, посылая по телу импульсы вожделения. Я с упоением вдыхал аромат ее кожи и разрывался между двумя противоречивыми чувствами: с одной стороны, меня распирало дикое, необузданное желание овладеть ею прямо сейчас, а с другой – я хотел растянуть этот момент, как особый сорт удовольствия, прочувствовать его всей душой и каждой клеточкой тела.

Невинность Герды склонила чашу весов ко второму варианту. Я постоянно напоминаю себе, что первая близость – не лучшее время для несдержанной страсти. У нас еще будет время для нее. Но как же сложно сдерживать себя, я словно горю в огне!

Миниатюрный диванчик нам показался мал. Мы окончательно избавились от оставшейся одежды и переместились на мягкий, пушистый ковер. Из-за нависших туч в городе царила пасмурная погода, отчего гостиную с задернутыми шторами окутал таинственный полумрак. Блики огня из камина рисуют тени на ее обнаженном теле, подчеркивают и обостряют его плавные, волнующие изгибы. Весь огромный мир для меня сжался до пределов гостиной, где мы самозабвенно и пылко предавались любви в объятиях друг друга. Позабыв обо всем, что происходит вокруг нас, мы погрузились с головой в пучину наслаждения, поправ все барьеры и смущение. Герда позабыла о стеснении и, оказавшись сверху, смело познавала мое тело, доводя меня своими прикосновениями до исступления. Мягкие девичьи губы и язык порхают по мне – по груди, плечам, шее… Она прикусывает кожу, проводит языком мучительно-медленно, и острое наслаждение пронзает тело насквозь. Судорожно дышу, вдыхаю воздух со свистом, еле удерживаю себя на краю бездны.

Нежные холеные руки гладят меня по груди, по напряженному животу и ниже. И еще ниже. Хочу! Невыносимо хочу ее! До спертого дыхания, до звездочек в глазах, до сладкой боли внизу живота! Она смотрит мне в глаза и осторожно касается своей мягкой ладонью моего напряженного естества. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Ее дыхание касается моих губ. У меня темнеет в глазах, вместо крови в венах – огонь желания. Я так долго ждал ее, и вот она… Жива! Моя! Всецело моя и душой и телом! Таким соблазнительным телом! Сознание заволокло чувственным дурманом. Горящие страстью зеленые глаза, ее бесстыдные касания, сводящие меня с ума. Я выдыхаю:

– Герда… Не могу больше…

И переворачиваюсь, накрываю ее своим телом. Ее ладони на моей спине… Безумие, чистое безумие. Как же хорошо от простого прикосновения! Прижался ртом к ее шее, лизнул ямку у горла, потом ключицу. Обхватил губами твердую вершинку груди. Герда выгнулась подо мной. Демоны! Ее сладкие стоны безжалостно выжигают до тла мой самоконтроль, но я еще держусь. Хочу дарить ей наслаждение. Немыслимое! Видеть его в глазах Герды! С упоением исследую каждый сантиметр ее шелкового тела. Словно заново открываю ее для себя, вспоминаю, как же она великолепна! И в моей памяти наше короткое, но такое счастливое прошлое переплетается с чувственным и жарким настоящим. Снова ее ласкаю. Языком, губами. Не хочу упустить ни кусочка ее сладко пахнущего тела. Мне нужно все. Мне нужна вся она. Упругие полные грудки, сладкая ложбинка между ними, ребра, живот, белые бедра, изящные икры и жаркое лоно. Герда стонет, я крепко держу ее бедра. И мне нравится, до безумия нравится пытать ее удовольствием!

– Эрик! Забери мою невинность! Я хочу этого! Эрик! – прошептала она, глядя на меня с мольбой в затуманенных наслаждением глазах. – Давай убьем эти столетия между нами…

Я лизнул ее живот, розовое навершие груди. Наши тела так близки, между нами больше не осталось ни одежды, ни свободного пространства, ни даже воздуха! Только безграничное влечение и безумное вожделение. Герда, готовая меня принять, подалась вперед бедрами, крепко обнимая ногами мой торс.

«Нужно быть осторожным», – напомнил сам себе в сотый раз. Потому что боялся не сдержать себя, боялся слететь с катушек и причинить ей сильную боль. Прижался губами к ее шее, а потом поцеловал Герду, посасывая ее сладкие губы, втягивая то верхнюю, то нижнюю. Потянулся рукой к ее лону, гладя и лаская. Моя невеста застонала мне в губы и подалась вперед, желая углубить ласку. А я понял, что уже не могу. Хочу. Сейчас. Мы оба хотим.

Я устроился между ее бедер, нависая над ней. Моя плоть прижалась к ее плоти. Герда судорожно вздохнула. Стиснул зубы от острого желания, что уже разрывает меня на части. Рывком подался вперед, преодолев сопротивление девственной плоти, и проник в ее тело.

– Ай! – вскрикнула моя невеста, широко открыв удивленные глаза.

Ее пальцы вцепились в мои плечи.

В глазах потемнело, и я не сдержал хриплый стон. Это не передать словами! Во мне словно вспыхнула сверхновая звезда, и такая пьяная нега разлилась по телу от ощущения, как тесно и горячо в ней.

– Вот и все, моя услада. Самое болезненное осталось позади, – постарался я ее успокоить, осыпая поцелуями ее лицо, подсвеченное ярким румянцем, припухшие влажные губы, нежную шейку и постепенно спускаясь к груди.

Стоило мне вновь коснуться языком ее упругого навершия, как Герда судорожно вздохнула, кусая губы, заерзала подо мной.

– Тебе это нравится, не так ли? – спросил я.

– Да, – ответила она, прерывисто дыша.

Я вновь припал к ее груди и плавно, не торопясь, начал двигаться в ней, позволяя привыкнуть к новым, не изведанным ранее ощущениям.

Моя осторожность к невесте сыграла нам двоим на руку. Постепенно ее тело забыло о боли первого соития, Герда окончательно расслабилась. Теперь каждое мое движение вызывало в нас обоюдное томление и сладостный трепет. Время потеряло для нас значение, мы забыли обо всем, слившись воедино в древнем, как мир, танце двух сплетенных тел.

Темперамент девочки-зимы жаркий, как пламя огня. Она со стоном выгибается мне навстречу, умоляя не останавливаться, кусает губы, тянется ко мне за поцелуями, мечется в неистовом удовольствии, а ее руки хаотично бродят по моему телу, лаская обнаженную кожу – с плеч на спину и вниз, вдоль позвоночника до поясницы и ниже. Герда сжала пальцы на моих ягодицах, слегка царапнув ноготками, вырывая из меня хриплый возглас, и тело окатило огненной волной удовольствия. Я сильнее толкнулся в ее тело, резче, яростей! Удары в ее бедра, снова и снова, ее громкие стоны, наше шумное дыхание, мои хриплые частые вздохи и стоны, больше похожие на звериный рык. И время, будто застывшее для нас двоих.

И снова удар в ее бедра, и снова до упора, шальной бесстыдный поцелуй и сплетение языков, пьянящий аромат ее разгоряченной кожи. Удовольствие нарастает, выворачивает наизнанку, плавит разум. Тишину гостиной нарушил ее громкий, судорожный вздох, переходящий в стон. Ноги Герды еще крепче обхватили меня, пока ее тело сотрясала мелкая дрожь экстаза. Я прижал ее к себе, замедлился. Герда затихла, обмякла в моих объятиях, и я вновь задвигался в ней. Сильно, еще сильней, резче! Так сладко! Так хорошо! Только с ней так хорошо, что просто невыносимо!

– Герда! – выдохнул