не собиралась сдаваться, зная наперед, что проиграет. Она дергалась в его объятиях, как птица, пытаясь упорхнуть. Но хищник оказался безжалостен. Иван протащил ее по безлюдному коридору, затащил в лифт, придавил всем телом к стене. Нажал на кнопку пятого этажа. Она чувствовала спиной ледяную стену кабинки, как будто они поднимались не в лифте, а в морозильной камере. Мелкие осколки мороза прошлись по коже. Медленно поднялись к голове и запустили острые руки в мысли. Ее зазнобило так, что передернуло. Холод сменил резкий прилив жара. Он обжог мысли и помчался в обратную сторону, откуда пришел мороз. Да так, что стена лифта показалась раскаленной.

— Остановись, — просила Рита, понимая, что бесполезно тянет время.

Иван угрюмо молчал. Тяжело дышал. Видимо, борьба с девушкой тяжело сказывалась на физическом самочувствии. Но Рита надеялась достучаться до души:

— Ты же не убийца.

Он фыркнул.

— Месть. Она во всем виновата. Она двигала тобой. Ты не виноват. Ты отомстил. Теперь ты можешь быть спокоен.

— Я и был спокоен, когда отомстил Петру Григорьевичу и Марии. Но ты влезла. Чуть не застала меня на месте преступления. Пришлось тебя душить. Но ты юркая. Теперь я тебя крепко держу. Чувствуешь?

— Да. Ты специально подкинул мне дневник Марии? Хотел пустить меня по ложному следу?

— Хотел заполнить твое свободное время. Благодаря Кузнецову у тебя его было много и ты пускала его в опасное русло.

— Я пыталась найти зацепку, приближающую меня к разгадке или натолкнувшую на имя убийцы, но ничего не находила. Какая-то пустая трата времени. Какой-то заколдованный дневник.

— Это было частью плана — навести тебя на мысль, что в дневнике зарыта тайна. Я люблю планировать. Не могу понять, где я прокололся.

— Интернет хранит то, что ты пытался спрятать.

— Интернет знает все. Только не знает, как выбраться из того, куда я вляпался.

Его глаза стали уже и злее. Как будто он наконец осознал, что Рита — воплощение опасности, которую он не сможет одолеть. Зрачки дышали ненавистью. Он ненавидел положение, в котором оказался. И как это ни грустно, но виной тому была девушка, в которую он влюбился. Иван вложил во взгляд всю безысходность будущего.

— Отпусти меня, прошу. — Рита попыталась поймать эфемерные сомнения, показавшиеся в его глазах.

Но Иван быстро справился. Чаша весов перевесила в сторону собственного благополучия. Видимо, не так уж сильно он в нее влюбился, что не готов пойти ради нее на все. Он жестко ответил:

— Нет.

Впервые в жизни она почувствовала себя идиоткой. Затеяла игру под кодовым названием «разоблачение» и не подстраховалась! Разве не показатель отсутствия ума и чувства самосохранения? Выводя на чистую воду Ковылева с Олегом, она вызвала на помощь полицейских. Выводя на чистую воду Ивана, она не позвала на помощь Илью Кирилловича. Одно незначительное различие в действиях привело ее к непростительной ошибке, стоимость которой — жизнь. И на что она надеялась? На то, что он не нападет на нее в общественном месте? Так он и не нападал.

Двери лифта расползлись. Иван резко дернул Риту от стены. Она ухватилась за железную трубу. От страха руки вспотели, и пальцы соскальзывали с гладкого блестящего металла. В зеркале весело и праздно отражалась их борьба. Только глаза людей из зеркала казались безумными. У одного — от ярости, у другой — от страха.

Рита взмолилась:

— Отпусти. Прошу. Я не хочу!

Он обхватил ее за талию, развернулся и поволок из лифта. Но не успел выйти. Удар пришелся прямо в челюсть.

Рита ничего не поняла. Только почувствовала ослабление хватки. Оступилась. Повалилась. Устояла. Развернулась. И встретилась с огромной рукой, которая вырвала ее из недр лифта, как морковку из земли. Она только успела переступить через поверженное тело Ивана, сползавшего по зеркальной стеночке. Вылетела в коридор и побежала следом. Если бы ее спросили, почему бежала, она бы ответила, что не сама, ее тянули.

— Ты как? Нормально? — спросил Сергей, продолжая тянуть ее по ступенькам лестницы. — Аккуратно, не упади.

— Я лучше здесь упаду, чем с балкона, — задыхаясь от быстрого бега с препятствиями, по слогам говорила Рита. — Как планировал Иван.

— Не понял!

Сергей резко остановился, и Рита врезалась ему в спину. Осмотрелась. Вход на третий этаж. Этого оказалось мало, точнее высоко. С некоторых пор она боялась многоэтажных зданий. Первый этаж — самое безопасное место. Так она решила после риска быть скинутой с балкона.

— Пойдем отсюда быстрее, — испуганно попросила она. Теперь она тянула его вниз, подозревая, что он не мог соображать и идти одновременно.

— Что ты сказала?

— Он хотел меня скинуть с пятого этажа. Он же убийца Петра Григорьевича и Марии. А ты что думал? Почему ты меня спасал?

— Я думал, что ты не хочешь с ним… ну… как это сказать… не хочешь романтики.

— Это правда — я не хотела с ним романтики, — призналась Рита и поблагодарила: — Спасибо, что спас меня.

— Готов повторить подвиг, — не догадываясь о пророчестве своих желаний, в задумчивой торжественности объявил Сергей.

— Рада твоему юмору, но надеюсь, такое больше не повторится.

Они вышли на первый этаж, и Риту осенило, но было уже поздно. Возле лифта их ждал Иван. Он-то времени на разговоры зря не терял. Спустился вниз и поджидал, вооружившись какой-то блестящей дрыной. В полутемном коридоре Рита не была уверена в своем зрении, но догадалась, что это труба из лифта. Как?! Как он ее оторвал?

Сергей прикрыл Риту собой и подтолкнул к пальме, раскинувшей ветки, как опахала. Но огонь злости, полыхавший в глазах соперника, не оставлял шансов на удачу. Одно дело, когда двери лифта разъезжаются, ты оцениваешь ситуацию, понимаешь, что Рите действительно нужна помощь, и нападаешь неожиданно. И другое дело, когда соперник ждет тебя из-за угла. Эффект неожиданности изменил Сергею, встал на сторону Ивана.

Смирившись с неизбежностью схватки, мужчины ринулись друг на друга.

К чему привело бы безжалостное избиение и кто бы вышел победителем, никто не узнал.

Виной тому оказался Кузнецов. Он громко проорал:

— А ну-ка руки! Оба! — и более нежно в сторону кадки с пальмой, за которой пряталась Рита: — Маргарита, вы как? Нормально? Помощь нужна?

— Сама выберусь.

— Выбирайтесь и сразу на ковер, — безжалостно потребовал Кузнецов.

— Зачем?

— Не все ж только вам интервью брать. Теперь моя очередь, — съязвил полицейский, наблюдая за ловкими движениями Волкова.

Он застегивал наручники на запястьях Ивана.

* * *

Стены небольшой серой комнаты были пропитаны тайнами, расследованиями и допросами. В приглушенном свете лампы витали загадки и трепетные ожидания.

Рита осмотрелась и присела напротив затемненного