– Звоню дочери Холмса. На похоронах, которые ты, кстати, пропустил, я пообещал, что позвоню ей, если снова окажусь в Калифорнии. Она хочет поговорить о своем отце.

Этот придурок настроен серьезно. Он собирался в Калифорнию, чтобы услышать от моей бывшей подопечной, как я ее поимел.

Пришла пора признать правду, даже если она напоминала кошку во время течки.

– Я переспал с ней, – выплюнул я наконец.

Том замер, по-прежнему прижимая телефон к уху. Я услышал несколько слабых приветствий на том конце линии. Медленно – чертовски медленно – он опустил телефон, отключил звонок и спрятал сотовый во внутренний карман пиджака.

– Ты трахался с подопечной?

Слова, брошенные мне в ответ, прозвучали неправильно. Я пренебрежительно махнул рукой:

– Это больше напоминало интрижку.

– Ты не заводишь интрижек. Ты составляешь контракты, соглашения о неразглашении и предаешься фантазиям об изнасиловании. Занимаешься всем этим дерьмом.

– Люди меняются.

– Люди – да. Но не ты. – Его руки дрожали от гнева, и он сжал их в кулаки. Том зарычал, точно зверь, направляясь ко мне.

Я выпрямился, мышцы напряглись на случай, если придется вступить в схватку. Нам не впервой. В детстве нас часто заставляли драться. Решать разногласия кулаками.

– Ты намекаешь, что я неспособен на чувства? – протянул я.

– Я не намекаю, это доказанный факт. Я бы поставил на него деньги.

Том не выиграет. Не в этот раз. Потому что меня действительно одолевали чувства. Много. Я чувствовал злость и растерянность. И смущение тоже. Впервые девушка выгнала меня из своей постели – из своего дома. Девушка, с которой, в частности, я еще не за-кончил.

Неважно. Должно помочь, что мы с Хэлли находились сейчас на разных концах континента. Из нашей маленькой интрижки ничего бы не вышло.

Так почему же я чувствовал себя так паршиво?

Осознав, что Том ждет ответа, я наконец сказал:

– Слушай, это не имеет значения. Что бы ни случилось, это уже произошло и теперь осталось позади. Энтони никогда не узнает. Она ни за что ему не скажет. Запланируй звонок МакАфи. Я объясню ошибку с похищением русскими. Во всяком случае, все закончилось хорошо. – Вытолкнув Тома из своего личного пространства, я направился к окну во всю стену, из которого открывался вид на горизонт и Чикаго-Луп.

– Хорошо? – фыркнул он позади меня. – Объясни мне свою логику, Локвуд.

Я потянулся за бутылкой коньяка в ликерном шкафу от «Ральф Лорен» и налил себе щедрую порцию.

– Факт в том, что Хэлли похитили, и мне потребовалось менее двух часов, чтобы найти и спасти ее. При этом я еще и посадил Козлова и компанию. Двух зайцев одним выстрелом. МакАфи будет впечатлен.

– А то, что тебя уволили, на него тоже произведет впечатление?

Я сделал глоток напитка, перекатывая жидкость во рту.

– Никто не должен знать, что меня уволили. Что касается МакАфи, мы преподнесем информацию иначе. Я решил вернуться в главный офис, поскольку угроза устранена, и мы назначили на должность другого человека.

– Но там больше никого нет, – заметил Том.

Я повернулся, чтобы бросить на него один из своих особых взглядов «лучше-черт-возьми-помалкивай».

– А я и не заметил, – невозмутимо ответил я.

– Подонок. – Том стиснул зубы. – Ладно. Но только если мы вернем Макса на работу. Я не хочу врать.

Я покачал головой.

– Вероятность того, что Хэлли подпустит кого-либо из нас к себе, равна нулю.

И правильно. Я облажался с ней по полной. Повезло, что сейчас меня не ждал судебный иск размером с Бельгию.

– Нет телохранителей – нет разговора с МакАфи. – Том скрестил руки на груди.

– Ты издеваешься? – прорычал я. – Ты обещал. Это единственная причина, по которой я вообще туда отправился.

Он поднял ладони.

– Давай договоримся. Мы установим за ней наблюдение, не сообщая ей об этом, дабы убедиться, что она не попадет в беду. Мы будем спокойны, и нам не придется просить ее об одолжениях. Я понимаю, как сложно просить девчонку о чем-то, учитывая твою… неосмотрительность.

Отличное решение. Оно бы и меня успокоило. И все же я не мог, черт побери, так поступить. Не мог заставить себя пойти против однозначной просьбы Хэлли не присматривать за ней, только чтобы спасти свою задницу. Мне даже думать не хотелось о том, что это значит. Я просто понимал, что не могу так с ней поступить.

– Нет. – Я опустил голову.

– Нет? – повторил Том, приподняв бровь.

– Нет, – повторил я. – Не могу допустить, чтобы за ней следили. Она сказала, что все кончено. Мы должны уважать ее решение.

– С каких это пор ты уважаешь чужие правила? – выплюнул Том. – Кто ты вообще такой?

Оба вопроса резонные, и у меня не было ответа ни на один из них. Все, что я знал, это то, что мне хотелось закончить этот разговор. Я зашел в свой кабинет, забрал бумажник, ключи и ноутбук, после чего вышел за дверь.

– Устрой встречу с МакАфи. Я хочу поговорить с Торном, чтобы он представил нас всем, кто может понадобиться нам в Вашингтоне.

Я выскочил из офиса, захлопнув за собой дверь.

В тот вечер я зашел в бар неподалеку от своей квартиры и напился до полусмерти.

На следующее утро после тренировки явился на работу, приняв душ, принарядившись и готовясь покорять мир. Усердно занимаясь рабочими вопросами, я убеждал себя, что только труд мне и нужен. Двадцать четыре часа, чтобы вывести Хэлли Торн из моего организма. Все равно что избавиться от пищевого расстройства.

Она больше не моя работа, не моя проблема, не часть моей жизни.

Все шло по плану, пока не пробило семь часов и все не разошлись по домам. Я сразу же отправился в бар. И снова напился.

Других людей – нормальных людей – кто-то ждал дома. Супруга, девушка, ребенок, чертов питомец. Впервые в жизни я хотел, чтобы дома меня встретил конкретный человек. Единственный раз, когда я не желал находиться в одиночестве, меня оставили утопать в нем.

Следующий день прошел так же. Я пытался делать все по плану. Посещал совещания. Распределял агентов по делам. Проводил брифинги. Любезничал. Даже дозвонился до МакАфи, и, как и ожидалось, он остался доволен тем, как я справился с похищением Хэлли Торн. Событием, о котором все реже писали в газетных заголовках и все чаще освещали на четвертой и пятой страницах, прямо рядом с купонами на продукты и рекламой подгузников для взрослых.

В конце концов, она в порядке.

Я в порядке.