Шрифт:
Закладка:
Делгадо подошел ближе к витрине с «Морем света» и взглянул на алмаз. Прекрасный, удивительный, потрясающий. Он стоит миллиарды долларов, но его легко спрятать и вынести. Лучший выбор для любого грабителя. И все же алмаз на месте. Если только…
Он резко обернулся к Сабо.
– Сколько времени тот агент был здесь один? – отрывисто спросил он.
Сабо смущенно отвел взгляд.
– Э-э-э… Наверное, минут пять.
– Пять минут? С отключенной сигнализацией?
– Угу. Гм, гм…
– А где были вы?
Сабо тяжело вздохнул:
– Я побежал на крышу как долбаный идиот. Когда услышал выстрелы. – Покачав головой, он встретился взглядом с Делгадо. – Моя команда была здесь, но…
– Но никто не следил за… спецагентом Шургином.
Сабо вновь отвел взгляд.
– Да. Никто. – Он прикусил губу, потом взглянул на Делгадо. – Но я говорил вам, ничего не пропало! Я имею в виду, все на месте, посмотрите сами!
Делгадо невозмутимо кивнул. Еще раз взглянув на витрину с крупным алмазом, он уверился в своих мыслях.
– Вызовите оценщика, – сказал он. – Лучшего, какого сможете найти. Пусть осмотрит алмаз. «Море света». – Делгадо взглянул на Сабо. – И держите информацию при себе. Никто не должен об этом знать, кроме вас и оценщика. – Он достал свою визитку, и Сабо взял ее. – Позвоните мне, когда закончите.
– Да-да, конечно. Да, сэр, – сказал Сабо.
Повернувшись, Делгадо вышел из выставочного зала, а потом из музея. Больше говорить было не о чем. Он знал, что именно обнаружит оценщик. И он знал, как это провернул Райли Вулф. Агент ФБР обычно пользуется авторитетом. Кто станет задавать ему вопросы? Правда, в ФБР не служил спецагент Шургин. Делгадо был уверен, но все же проверил. Единственное, что по-прежнему вызывало у него недоумение, были очки с линзами толщиной в дюйм. Он понимал, что Сабо прав: через такие очки может видеть только человек с соответствующим зрением. Но как – черт возьми! – смог Райли Вулф?
Тем не менее каким-то образом он смог. Он воспользовался этой невероятной маскировкой, чтобы на пять минут оказаться рядом с драгоценностями иранской короны.
И он похитил «Море света».
Меня чуть не прикончила головная боль. Двенадцать часов я ничего не мог делать, только лежал с закрытыми глазами и влажным полотенцем на лбу. Я проглотил, наверное, полбутылки тайленола, и он совсем не помог от этой адской головной боли. Офтальмолог предупреждал, что случится нечто подобное. Вот почему никто, кроме меня, не решился бы на подобный трюк. Для всякого другого это либо невозможно, либо чересчур мучительно. Нельзя безнаказанно вытворять такое со своими глазами.
Вот я и расплачивался. Я не возражал. Черт, я мог себе это позволить!
Если вдуматься, трюк был довольно простой. Носить очки с диоптриями может лишь человек, которому выписан соответствующий рецепт, что очевидно. Так что это не просто маскировка – человек должен быть полуслепым. Значит, Райли Вулф не мог быть таким человеком.
Если только Райли Вулф сначала не наденет контактные линзы с прямо противоположными диоптриями. Контакты на минус восемь, очки на плюс восемь, понятно? Так что контакты и очки нейтрализуют друг друга, и у вас сохраняется нормальное зрение. Но такой человек похож на пучеглазого фрика, а потому не может быть Райли Вулфом и провернуть какое-то потрясающее дельце.
Ну а я провернул.
А потом совершенно убийственная головная боль. Офтальмолог, которому я заплатил за этот план, предупреждал меня. Он был прав. Меня едва не парализовала пульсирующая боль в черепе. Но послушайте, кто посмеет сказать, что оно того не стоило?
Безусловно, стоило. Даже если долбаная боль продлилась бы месяц.
Я не сомневался, что кто-нибудь достаточно скоро догадается. Возможно, тот парень из ФБР. Я сожалел лишь о том, что не видел его лица, когда до него дошло или когда он «нашел» мою мать. Надо было оставить камеру и все записать. Наверняка стоило посмотреть это несколько раз. Черт! Я бы поставил запись на бесконечный цикл. Или использовал как заставку на ноутбуке.
Как бы то ни было, мне хватило времени, чтобы выбраться из Нью-Йорка, избавиться от головной боли и попасть на свой остров.
Угу, все верно. У меня есть остров. Его даже нет на картах, он целиком принадлежит мне, никто больше здесь не живет. Почти никто не знает о его существовании. И я хочу оставить все как есть. Поэтому скажу лишь, что он находится, вероятно, где-то в Карибском бассейне или, возможно, в южной части Тихого океана. Где-нибудь в теплом и очень уединенном месте. И я никому не позволяю приезжать сюда, услышать об этом месте, узнать о нем – никому, никогда, никоим образом… с одним маленьким исключением. Только с одним.
Каждая большая победа заслуживает большой награды, а эта победа была из ряда вон. И заслуживала награды мирового уровня. И знаете что? Я выбрал себе одну.
* * *
Моник с трудом верила в происходящее. Она с самого начала считала все это скверной идеей, и разубедить ее было довольно трудно.
Но вот она здесь, где бы «здесь» ни было. Райли с упорством психопата скрывал точное местоположение. Моник знала только, что предпоследний отрезок путешествия они преодолели за двенадцать часов на частном самолете, приземлившемся на маленьком неизвестном острове. Здесь на крошечной пристани они поднялись на борт тридцатифутового судна – настоящей яхты. Там была каюта с большой двуспальной кроватью и полностью оснащенная кухня. Вероятно, двигатели были очень мощные, потому что, когда Райли вывел яхту из гавани в открытое море и прибавил газу, ускорение вдавило Моник в спинку кресла.
Одиннадцать часов спустя Райли замедлил ход и провел яхту по узкому, никак не отмеченному каналу к хорошо спрятанному причалу, где пришвартовал судно, взял мелкий багаж и проводил ее на свой остров.
Как она и ожидала, там было много средств безопасности – начиная от запирающихся стальных ворот и кончая электронными панелями, на которых Райли отключал какие-то неведомые устройства, набирая на табло длинные цепочки цифр. И наконец, поднявшись по дорожке на пологий холм, они подошли к дому Райли, самому большому сюрпризу из всего увиденного. Конечно, сюрпризом был не факт наличия дома. Сюрпризом был сам дом.
Моник ожидала увидеть что-то маленькое, стильное и надежное. Может, что-то похожее на бункер с панорамными окнами? Но обнаружила большой дом в псевдовикторианском стиле, с башенкой и опоясывающей дом террасой, стоящий на вершине холма в центре острова. «Какой безвкусный загородный дом, – подумала Моник. – Совершенно не вписывается в этот тропический пейзаж».
Однако Райли явно им гордился. Интерьеры дома говорили о том, что хозяин проделал большую работу, чтобы жилище соответствовало его личным вкусам. Книжные полки из красного дерева от пола до потолка были заставлены потрепанными книгами. Там также разместилась большая стереосистема, а несколько полок были забиты компакт-дисками. Книги явились для Моник своего рода шоком. Не меньшее впечатление на нее произвели размер и разнообразие коллекции компакт-дисков. Все это говорило о незнакомом ей человеке. Моник осознала, что здесь она получает представление об этом незнакомом человеке – настоящем Райли Вулфе. Ей нравилось то, что она узнала о нем, и потому Моник оставила при себе комментарии по поводу архитектуры.
