Сабо задумался. Человек рассуждает здраво. Ждать осталось недолго. Если с наступлением полуночи грабитель не появится, Шургину придется отвечать на очень серьезные вопросы. А тем временем Сабо находится здесь со своей командой и не спускает с него глаз. Никакого риска.

– По рукам, – согласился Сабо.

Шургин большим пальцем почесал усы. Потом, кивнув, осмотрел коридор с одной и другой стороны.

– Он может войти даже через входную дверь. Так что напомните вашим парням проконтролировать все точки, не только мудреные.

– Они в курсе, – заявил Сабо.

– Сейчас полдвенадцатого, – взглянув на наручные часы, сказал Шургин. – Кулон отключит энергию в полночь. Но он непредсказуемый негодяй. Будьте готовы в любую минуту.

– Мы готовы, – ответил Сабо.

Шургин пристально посмотрел на Сабо:

– Хорошо. Аккумуляторная система уже отключена?

– Сделаю это прямо сейчас.

Сабо вошел в выставочный зал, и Шургин последовал за ним. Они молча прошли в дальний конец зала, и Сабо отключил резервную систему, отсоединив кабели от аккумуляторного блока. Когда он выпрямился, Шургин наблюдал за ним. Сабо удивленно поднял брови.

– Разве не надо кого-нибудь оставить у пульта управления? – спросил он, кивая на командный пункт в дальнем конце помещения.

– В этом нет необходимости, когда вся система отключена, – сказал Шургин. – Более важно уделить все внимание подходам – за пределами этого зала. Но для пущей уверенности я останусь здесь с драгоценностями. – Шургин засунул руку под пиджак и вытащил пистолет. – Я последняя подстраховка. На всякий случай.

– Вор не пройдет так далеко, – сказал Сабо.

– Вы не знаете его так хорошо, как я, – отозвался Шургин с какой-то странной полуулыбкой.

– Возможно, нет, – ответил Сабо.

– Ладно, лейтенант, – несколько пренебрежительно произнес Шургин. – Занимайте позиции и будьте готовы.

– Сейчас, – сказал Сабо. – До полуночи.

Он долго и пристально смотрел на Шургина, но, очевидно, его взгляд не возымел никакого действия. Пожав плечами, Сабо вышел из зала. У двери он обернулся. Шургин с револьвером в руке стоял в центре зала, прямо рядом с витриной, в которой помещался большой алмаз, называемый «Море света».

Сабо замялся. Его сильно смущало, что этот мужик остался в зале рядом с драгоценностями. Но какого черта, он сам стоит сразу за дверью и вокруг его люди. Ни малейшего шанса, чтобы кто-то вошел или вышел, не столкнувшись с командой «Блэк хэт». Все же имеет смысл, чтобы кто-нибудь там находился. Центральная позиция, финальная подстраховка, когда он увидит приближение с любой стороны. «Если вообще увидит, – подумал Сабо, – в этих чертовых очках для шоу уродов». Но если Кулон доберется так далеко, у Шургина будет открытая линия огня по всем направлениям. Место подходящее.

Удовлетворенный тем, что сделал все, что мог, Сабо вышел из зала. Ставки сделаны.

Он бросил взгляд на часы: осталось двадцать минут. Он пошел по коридору проверить своих ребят.

* * *

Катрина с сильно бьющимся сердцем ждала в конференц-зале. По сути, она знала, что находится в безопасном месте. Все события, сопряженные с опасностью, произойдут на крыше или вблизи драгоценностей короны. И, рассуждая рационально, она не сомневалась, что один грабитель-француз, пусть даже умеющий карабкаться по стенам, не имеет ни малейшего шанса противостоять хорошо вооруженным и прекрасно обученным спецназовцам, поджидавшим его в засаде.

Однако если рациональная часть нашего рассудка остается спокойной, то его необузданная иррациональная часть – та, что верит в монстра под кроватью, – начинает прокачивать по нашим жилам адреналин. Это как раз и происходило с Катриной. Она покрылась испариной, у нее вспотели ладони, пересохло во рту.

В сотый раз она взглянула на часы. Было без семнадцати минут двенадцать – точно на три минуты позже, чем в последний раз, когда она смотрела на часы. Шургин сказал, все произойдет в полночь. Казалось, он так в этом уверен. Осталось недолго. Скоро все закончится. Если только ее перед тем не разорвет от страха.

Она порывисто поднялась. В одном конце комнаты стояла кофемашина, из тех, что варят одну чашку зараз. Подойдя, Катрина сунула под сопло чашку и нажала на кнопку.

Машина очень долго нагревалась, но наконец забулькала и зашипела. Катрина ждала, нетерпеливо постукивая носком туфли. Когда кофе сварился, она отнесла чашку на стол. В сотый раз позвонила Рэндаллу. Прямо на голосовую почту. Отхлебнув кофе, она опустила чашку на стол и взглянула на часы.

До полуночи еще двенадцать минут.

* * *

Лейтенанту Сабо казалось, что он слишком много времени в своей жизни потратил на ожидание начала перестрелки. С одной стороны, этот опыт не давал ему в данный момент слишком нервничать – он был лишь немного на взводе, как скаковая лошадь в стартовых воротах.

С другой стороны, данная ситуация совершенно вышла из-под контроля. Ему ничего не оставалось, как, черт побери, ждать шанса, который мог или не мог наступить. И он, лейтенант Сабо, застрял здесь, в стороне от действий, в качестве резерва. Чертовски огорчительно! Ему необходимо было найти способ добраться до Кулона и выяснить, не он ли убил Шефа Бледсо. Никаких гребаных обходных путей – он должен это сделать. На самом деле Шеф не был его близким другом, как не был он другом для большей части команды «Блэк хэт». Но это не имело значения. Шеф был одним из них, а спецназовцы всегда сводят баланс. Никого не бросают и не убивают безнаказанно. Кто бы ни убил Шефа, он заплатит по полной, и Кулон – главный кандидат. Но только пока Сабо не представлял, как доберется до грабителя.

Лейтенант бросил взгляд на часы. Оставалось десять минут, если Шургин прав. Сабо вздохнул и пошел проверять своих парней.

* * *

Катрина поднесла чашку к губам, чтобы отпить кофе. Ничего не произошло. Она глянула в чашку – пустая. Она не могла вспомнить, пила или нет. Приходилось признать, что она на время утратила связь с реальностью.

Опустив чашку на стол, Катрина закрыла глаза. Приказала себе глубоко и спокойно дышать. Медленный вдох, медленный выдох. Не помогло. Она как будто задыхалась. И совершенно не успокоилась. «Когда это закончится?» – горестно подумала она. Ответ пришел сразу: в полночь, конечно.

И когда полночь настанет? Катрина открыла глаза, чтобы взглянуть на часы, или думала, что так делает. Но она ничего не увидела. Или она забыла, как открывать глаза? Она несколько раз моргнула – нет, ее глаза прекрасно работают. Но было по-прежнему темно, словно глаза оставались закрытыми.

От испуга ее первой мыслью было, что она ослепла от нервного напряжения. Но потом она услышала отдаленные звуки – тра-та-та-та.

Звуки стрельбы и вслед за тем крики.

Она не ослепла, она просто идиотка. Отключили электричество. И не было необходимости смотреть на часы. Потому что стрельба могла означать только одно.