Святые Сестры, сейчас действительно не время.

Я пытаюсь сосредоточиться на запахе Келлина, но он смешивается с кровью, грязью и другими отвратительными вещами. Он поворачивает меня то так, то эдак одной рукой, пытаясь уберечь меня, пока сражается с врагами, которых я не вижу. Моя голова все еще зажата между его шеей и плечом. Я вся дрожу. Я падаю и, должно быть, умираю. Как это может не быть смертью?

И вдруг я снова могу дышать. Сжимаю крепче свой молот, чувствуя его вес. Текстуру ручки. Его успокаивающую прочность. Я вырываюсь из рук Келлина и помогаю ему отбиться от человека, пытающегося воспользоваться тем, что он отвлекся.

Клинок Келлина вонзается ему в шею, наполовину отсекая голову.

Я пробираюсь сквозь людей, чтобы найти свой упавший молот-щит.

– Я думал, он тебя убьет, – произносит Келлин, явно нервничая.

– Я тоже.

– В следующий раз бей в промежность раньше и избавь меня, пожалуйста, от таких переживаний.

Я думаю о том, куда мог отлететь мой молот. Я спотыкаюсь об упавшие тела, уворачиваюсь от бойцов. Келлин следует за мной.

– Сделаю все, что в моих силах, – говорю я. Ну же. Где ты?

Все вокруг смешалось. Я не могу сказать, выигрываем мы или проигрываем. Воины вышли за пределы дороги. Маросса и ее лучники уничтожают одиноких врагов, но они не могут направлять стрелы в самую гущу событий, потому что рискуют попасть в своих.

Наконец я замечаю свой молот.

Но рядом с ним чей-то ботинок. Я поднимаю глаза, готовясь, что нам с Келлином предстоит сразиться с врагом.

А потом я осознаю, что это Кимора.

Только все не совсем так. В ряд, аккуратную линию выстроились пять Кимор. На них одинаковые туники, волосы собраны в аккуратный пучок, ботинки с пряжками одинаково блестят. Рядом с последней – девушка, которую я сразу узнаю.

Прядильщица хлопка, Элани, выглядит довольной всей этой бойней вокруг.

Что она натворила?

Стоящая посредине Кимора наклоняется, поднимает мой молот, осторожно держит его в левой руке.

– Первое из многих таких орудий, которые я планирую держать в руках, – говорит она.

Она склоняет голову набок, наблюдая, что я буду делать.

Эхо теперь у Киморы.

Я не получу его обратно.

Четверо других носят ее лицо, чтобы сбить с толку и напугать наших бойцов до полусмерти.

Я чувствую, как рука Келлина сильно сжимает мое плечо.

– Отступаем! – кричит он, отдавая приказ, который Петрик должен был отдать, как только придет время. Но это время определенно уже наступило.

Мы должны были позволить врагу подавить нас своей численностью. Дать Киморе хорошенько рассмотреть меня. А потом бежать в горы.

Но теперь у Киморы есть волшебное оружие, и кто знает, куда попал молот Изана?

Пришло время отступать. Дело приняло серьезный оборот.

У Киморы и так было преимущество в мастерстве, а теперь у нее есть мой молот-щит.

Мы прорываемся сквозь сражающихся людей, разворачиваемся и бежим. Пересекаем город, двигаясь по пустынным улицам, пока не достигаем другой стороны, примыкающей к крутому склону горы.

Я слышу голос Киморы, перекрикивающей топот бегущих ног, но не могу разобрать, что она говорит. Слишком сосредоточена на бегстве. Убегаю от опасной женщины, у которой теперь мой молот. Это именно то, чего я боялась. Магия попадает в руки тех, кто будет ею злоупотреблять. Страшно представить, что это мог быть меч Келлина.

Я невольно вздрагиваю.

Мы осторожно поднимаемся в гору, избегая расставленных нами ловушек. Путь трудный, уклон крутой, и от усилий у меня болят ноги и сводит легкие. Но внизу ждет смерть. Мы должны позволить им думать, что они побеждают. Нам нужно убедить Кимору последовать за нами.

И они побеждают; их численность по-прежнему намного превосходит нашу. Но я стараюсь не думать об этом. Темра находится на вершине этого подъема. Кавалерия Мароссы ждет нас. Нам просто нужно подняться.

Дыхание Келлина такое же затрудненное, как и мое. Я беру его за руку и тащу за собой наверх. Или, может быть, он тащит меня за собой? Сложно сказать.

Когда я наконец достигаю определенной точки на склоне горы, то смотрю вниз. Большинство наемников все еще с нами. Я испытываю облегчение, когда вижу их количество. Принцесса с ними, но я не вижу многих ее лучников. Должно быть, они не успели вовремя спуститься с деревьев и уйти от врага. Они не носят магическую броню, как остальные из нас. Как они могут до сих пор лазить по деревьям?

Ужасное ощущение тошноты укореняется в моем животе. Я чувствую, что падаю, падаю навстречу какой-то ужасной смерти.

Я знала, что будут потери. В последнем сражении тоже были.

Это все еще шокирует. Это больно. Ужасно больно.

– Ну? – спрашивает Скиро, когда мы подходим к нему.

Рядом с принцем я замечаю Петрика и Темру.

– Они идут, – говорит ученый. – Она понесла потери. Наемники сильно нам помогли, но потери есть и с нашей стороны.

– Тогда давай следующей волной ударим по ней еще сильнее.

Кимора и ее люди перегруппировались. Перестроили свои марширующие ряды. Теперь, когда с лучниками покончено, они прорубаются сквозь деревья, проходят через город и приближаются к краю горы.

Несколько Кимор выстраиваются в линию на передовой, но я знаю, кто из них представляет реальную угрозу. Она держит мой молот. Осматривает окрестности, задумчиво глядя на гору. Ее взгляд падает на меня. Она в сотнях футов, но я чувствую ее взгляд, как удар о ледяную поверхность воды.

– Поднимайтесь, – говорит она своим людям. Я читаю это по ее губам.

Мы наблюдаем, как ее солдаты и четверо других Кимор начинают восхождение на гору. Это медленный процесс – ее люди устали еще больше, чем мы, поскольку были в пути весь день перед битвой. Их грудь вздымается от напряжения, со лба капает пот.

Маросса выпускает несколько оставшихся у нее стрел в наступающих людей. Другие толкают валуны и стволы деревьев, которые мы заранее расположили. Они скатываются с холма, сметая с дороги облаченных в красное солдат. Мы посылаем в них часть горы, и бойцы Киморы оказываются раздавлены, избиты, сломлены.

Но на замену павшим всегда находится еще больше солдат.

А Кимора умна.

– Взбирайтесь по бокам! – приказывает она. – Не атакуйте в лоб.

Ее бойцы беспрекословно подчиняются приказам, занимая позиции справа или слева от наших людей. Вне досягаемости расставленных нами ловушек.

Когда силы военачальницы уже на полпути к нам, я беру сестру за руку.