– Зива! – кричит она, показывая свое раздражение. Она сгибается в коленях, стараясь стать меньше, и атакует, спрятавшись под защитой моего молота.

Я швыряю камни, сбивая ее с ног, пока мы с Темрой продолжаем спускаться в шахту. Кимора перекатывается и вскакивает на ноги, как будто не чувствует ни грамма боли.

Воздух душный. Здесь так много тепла и так мало места. Он нагревает все и вся, даже пространство между двумя линиями угля.

Я нащупываю волшебный молот в руке Киморы, осторожно дергаю его своей магией.

– О нет, ты этого не сделаешь, – говорит Кимора, крепче сжимая его.

Мне нужно больше энергии.

В моем сознании всплывает смутный образ лиц моих родителей. Келлин улыбается. Темра смеется. Петрик внимательно читает книгу в поисках ответов. Это люди, которых я люблю больше всего, те, кому Кимора угрожала или кого уже отняла у меня.

Я позволяю своей любви к ним гореть во мне и снова использую свою магию на молоте.

Вместо того, чтобы притянуть Эхо к себе, я отталкиваю его, и Кимора отлетает назад вместе с ним. Ее левая рука замирает под странным углом, и молот тянет ее обратно ко входу в шахту.

Я хватаюсь за свой шанс, бросаясь вперед. Агония готова нанести удар. Кимора отпускает другой молот, чтобы схватить меня за плечо левой рукой и поймать удар моего молота своим мечом.

Но чего она не понимала, так это того, что Агония поглощала каждый удар, который она наносила с помощью Эхо, отбивая каждый кусок железа, летящий в ее сторону. Снова и снова.

Сила удара отбрасывает меч Киморы назад.

Прямо к ее шее.

Металл разрезает плоть на куски. Глаза военачальницы расширяются от удивления.

Кимора пытается заговорить, но может лишь хватать ртом воздух.

– У тебя был шанс, – говорю я. – Милосердие проявляется лишь раз. А это за моих родителей.

Я отступаю назад, сосредоточив всю свою магию на мече, конец которого вонзился ей в горло.

И я толкаю.

Два отдельных куска плоти падают на землю с тошнотворным стуком.

Я поворачиваюсь, заключаю сестру в объятия и начинаю рыдать.

* * *

Пока Темра пытается меня утешить, я не чувствую времени. Пока я оплакиваю Келлина, она что-то бормочет мне в волосы, гладит меня по спине. Я снова и снова оплакиваю своих родителей. Оплакиваю солдат, погибших в бою.

– Зива, – мягко говорит Темра. – Нам еще многое предстоит сделать. Люди Киморы все еще держат всех в плену. Ты знаешь, что тебе нужно делать дальше.

Не имеет значения, что Петрик бредит, что он слишком верит в меня. Я должна попытаться.

– Хорошо.

Опускаюсь на колени, протягиваю руки вдоль ближайшей нагретой каменной стены. Слезы и сопли все еще стекают по моему лицу, колени болят от вонзающихся камешков. Но я не замечаю всего этого.

Я закрываю глаза, чувствую металл, который бьется в сердце этой горы, который скользит прямо под ней. Под городом. Подо всем Лирасу.

Нетрудно представить, что я хочу, что бы делал этот металл. Это то, чего я всегда хотела. То, к чему я стремилась всю свою жизнь.

Безопасность.

Я всегда хотела чувствовать себя в безопасности. Хотела избавиться от страха, который я испытываю каждый раз, когда выхожу на улицу. Всякий раз, когда меня окружают люди. Это внутренняя борьба, от которой никакое количество магии никогда не сможет меня избавить. Но с физическими угрозами в этом городе можно справиться.

Поэтому я направляю это самое глубокое и истинное мое желание в металл. Смешиваю его со всей болью, которую чувствую. Вкладываю в это волшебство все, что у меня есть.

Я чувствую такой сильный жар, что меня отбрасывает на спину, а глаза временно ослепляет вспышка света.

Когда я снова могу видеть, то чувствую странную пустоту внутри.

Ни страха. Ни паники. Ни боли.

Но и радости тоже никакой. Никакого триумфа. Никакого облегчения.

Магия забрала у меня все и поместила в металл.

Дым в шахте становится слишком густым, чтобы мы с Темрой могли выдерживать его еще дольше. Темра ничего не говорит, просто убирает свой короткий меч в ножны и берет меня за руку. Забрав Эхо у Киморы, я засовываю оба молота обратно за пояс.

Мы бежим к выходу, кашляя и цепляясь друг за друга всю дорогу. Темра ослабела от драки, бега и вдыхания дыма. Я чувствую, что, несмотря на дым, поражающий мои легкие, могу бежать несколько дней без остановки.

С каждым шагом я чувствую пульсирующий вокруг меня поток магии. Точно так же, как я чувствую оружие, которое сделала. Но на этот раз магия была применена не к какому-то конкретному оружию. Я направила ее на рудные жилы в шахте, которые соединяются со всей горой. С залежами под городом.

В конце концов, когда я нагреваю кончик клинка, я ведь все равно могу колдовать над мечом целиком?

Я околдовала весь Лирасу.

Мы находим людей военачальницы собравшимися у подножия горы недалеко от окраины города, прямо под тем местом, где произошла вторая волна сражения. Наши солдаты там, с ними, связанные на земле, стоящие на коленях, безоружные.

Принц Скиро сидит, скрестив ноги, рядом с принцессой. Серута тоже там. Обычному наблюдателю может показаться, что она давит на рану Мароссы. Но я знаю, что она колдует так, что со стороны это нельзя увидеть. Она пряталась в городе во время битвы, но я уверена, что раны умирающих взывали к ней, и это побудило ее прийти, даже несмотря на то, что мы проиграли.

Вскоре нас с Темрой замечают солдаты Киморы. Они внимательно смотрят на нас; некоторые даже кладут руки на рукояти мечей.

Я вижу груду оружия рядом с лошадью военачальницы. Вероятно, она хотела все его собрать, чтобы найти волшебное.

Пока я осмысливаю все, что происходит вокруг нас, Темра обращается к группе людей перед нами:

– Военачальница мертва. Вы найдете ее тело в шахте.

– Слава Сестрам, – говорит Скиро. Он встает.

– Встань на колени, принц, – говорит женщина, скрытая из виду.

Скиро свирепо смотрит на нее, но снова опускается на колени. Она делает шаг вперед.

Это Элани.

– Если Кимора действительно мертва, тогда мы, ее верные последователи, продолжим ее дело. Начиная с казни принца и принцессы.

Несколько солдат отделяются от остальных и приближаются к брату с сестрой, но когда они наклоняются, чтобы схватить их за руки, то останавливаются.

Один из воинов прищуривается, слегка меняет позу, снова пытается дотянуться до принца.

– Что