Как было не вспоминать ему Мологу, где еще в детстве слышал он от мологских монахинь о чудесной иконе «Достойно есть», которая в начале века была привезена в Троицкий храм села Верхне-Никульского из далекой Афонской обители.

Икону Божией Матери «Достойно есть» привез с Афона иеромонах Иосиф, по фамилии Мраморный, который жил в монастыре на горе Карея с 1909 по 1915 г. при игумене Макарии. Родом иеромонах Иосиф был из села Верхне-Никульского. Когда уезжал он с Афона, игумен Макарий говорит ему: «За твою службу я подарю тебе икону Матери Божией «Достойно есть».

И специально для храма Святой Троицы села Верхне-Никульского была написана копия с чудотворного Афонского образа, о котором предание гласит следующее.

В 335 году недалеко от Карейского монастыря на Афоне жил один старец со своим послушником. Однажды отправился он на всенощную службу в Карейский собор, а ученик его остался стеречь келью и совершать службу дома. Ночью в дверь кельи постучался незнакомый инок, которого ученик почтительно принял, и оба начали молиться. Когда пришло время величать Пресвятую Богородицу, они встали пред Ее иконою и запели древнюю песнь: «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим…» Но гость сказал: «У нас не так величают Божию Матерь. Мы поем прежде: «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, присноблаженную и пренепорочную и Матерь Бога нашего» — и после этого уже прибавляем: «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим…»

Молодой инок стал просить гостя записать эту дивную песнь, и тот начертал ее на камне, который, как воск, умягчался под его рукой. «Научи всех христиан, чтобы так славословили Пресвятую Богородицу», — сказал на прощание чудесный гость и, назвав себя Гавриилом, мгновенно исчез.

Старец, возвратясь из Карей, узнал о происшедшем и объявил о том собору святогорцев. С тех пор Церковь воспевает архангельскую песнь «Достойно есть», а икона, перед которою она была воспета архангелом Гавриилом, перенесена в Карейский Собор.

«О пресвятая Дево Богородице, в скорбех наших едино утешение, Тобою, Дево Богородице, пение послушника Афонского чудесно дополнися: восполни убо и наша силы духовныя, яко да возможем достойно пети тя, воистину рождшую Спасителя миру», — так начинается одна из молитв перед иконой «Достойно есть», записанных в тетрадях отца Павла.

«Достойную» Троицкого храма, привезенную с Карейской горы иеромонахом Иосифом в 1915 году, несли на руках со станции Шестихино до села Верхне-Никульского более десяти километров по проселочной дороге.

Говорят и так, что «Достойную» несли на руках от самого Афона…

Из всех святынь своего храма отец Павел выше всего ценил икону Божией Матери «Достойно есть» — и главный праздник в его церкви был 24 июня, когда съезжались на «Достойную» сотни людей отовсюду.

Однажды на праздновании «Достойной» батюшка вошел в алтарь, поднял голову и громко крикнул три раза:

— Отец Иосиф! Отец Иосиф! Отец Иосиф! Слышишь меня?

У о. Павла была удивительно сильная духовная связь со всеми, кого он поминал в молитвах — и с живыми, и с мертвыми… Видимо, и в этот момент батюшка духом был с иеромонахом Иосифом — «виновником торжества» чудесного образа в Троицком храме. Отец Иосиф после революции был расстрелян в застенках Петербургской тюрьмы…

В иконе «Достойно есть» помещены частицы мощей трех святых угодников Божиих: мученика Трифона, священномученика Харалампия и преподобного Нила Синайского.

Под покровом «Достойной» храм в Верхне-Никульском остался нетронутым в годы гонений, только где-то уже перед войной с колокольни Троицкого храма скинули колокола. «Как была заварушка в 30-е годы, их и своротили». Один колокол был такой огромный, что не проходил в проем колокольни, до сих пор в кладке видны большие выщербины от литых боков сверженного колокола. В войну, говорят, хотели перелить колокола на пушки.

По другим сведениям, колокола Троицкого храма звонили «еще при монахинях, что в сторожке жили». Монахини Мологского Афанасьевского монастыря Маргарита (Введенская) и Евфалия жили при Троицком храме в левой сторожке для священников. «Они уехали из Мологи скрываться и сюда доехали». Трудно сказать, какие это годы — 30-е или 40-е. Монахиня Маргарита умерла еще до о. Павла, а монахиня Евфалия (тетя Фаля) купила домик недалеко от церкви, помогала о. Павлу на службах — пономарила, кадило подавала. Батюшка ее и хоронил.

«Мы здесь пятьдесят лет живем, с 1949-го, — рассказывает мне соседка о. Павла Анастасия Васильевна. — Помню, как валялись колокола у храма — я их видела…» Отец Павел, так любивший колокольный звон, — он и сам был звонарем в Мологе — мечтал поднять колокол на колокольню Троицкого храма. Будучи большим знатоком колокольного искусства, на все лады умел батюшка подражать колокольному гласу:

Или:

Или:

В войну служил в храме отец Леонид, вернувшийся из заключения. «Всю войну было много народа в церкви, — вспоминают старожилы Верхне-Никульского. — Староста Катерина Алексеевна — она была строгая и верная — держала всё в порядке, покупала дрова, в основном старые пристройки — много их было. В войну народ без копейки — а налоги-то какие! Церковь давили налогами, но всё уплатит».

В соседнем Марьино в войну церковь тоже была действующей, служил там старенький отец Димитрий. Верхне-Никульская староста Катерина и ему помогала. Когда о. Димитрий умер, о. Леонид некоторое время служил вместо него в Марьинской церкви.