– Я отказалась.

– И как после этого он себя повёл?

Я молчу какое-то время, не осмеливаясь озвучить правду. Даниил выглядит настолько злым, что я уже отчаянно сомневаюсь в правильности своего решения всё ему рассказать. Но в то же время понимаю, что и задний ход включать уже поздно.

– Он… Предлагал деньги. Сказал, что возьму я их или нет, всё равно мы с тобой не будем вместе. И ещё сказал, что ты ни в коем случае не должен узнать о нашем с ним разговоре.

– Он тебе угрожал?

Я тихонько втягиваю носом воздух, пытаясь подобрать правильные слова для ответа на этот вопрос, но в итоге так и не успеваю проронить ни звука.

– Ладно, я и так знаю, что угрожал, – раздражённо произносит Даниил. – Почему ты мне сразу не позвонила?

– Сначала этот Громов отобрал у меня телефон. Потом вернул, но… Я была в раздрае. Я боялась. Не знала, как сказать тебе такое. И говорить ли вообще…

– Ты ещё думала не говорить вообще?! – с негодованием смотрит на меня Даниил.

Я испуганно замолкаю, вжимаясь лопатками в спинку кровати. Я раньше ещё никогда не видела Хоффмана таким злым. Сейчас он страшит меня не меньше своего отца.

– Он настолько запугал тебя? Что он тебе сказал? – резко спрашивает любимый.

– Даниил, я… Да ничего он такого мне не сказал. Намекнул, скорее. Я просто была не готова к такому разговору и не знала, как себя вести…

– Я убью его, – как-то слишком спокойно произносит Даниил.

Потом резко встаёт с кровати, отшвырнув в сторону край моего одеяла, и решительно шагает прочь из спальни.

– Ты куда?! – Я подскакиваю за ним. Торопливо ставлю на прикроватную тумбочку чашку с недопитым кофе, едва не разлив её содержимое, и выбегаю в прихожую.

Даниил уже накидывает на плечи пальто.

Я подбегаю вплотную к своему мужчине и вцепляюсь пальцами в воротник его пальто. Испуганно заглядываю в карие глаза, которые сейчас кажутся мне почти черными.

– Даниил, что ты собрался делать? Не надо сейчас ехать к нему, сначала остынь!

Хоффман берёт меня за запястья и без особых усилий отцепляет мои руки от своей одежды.

– Иди ложись спать. Я вернусь через пару часов.

– Нет, – отчаянно кручу я головой, снова цепляясь за его пальто, – я тебя никуда не отпущу!

– Ляля, перестань.

– Не перестану! Пожалуйста, не уезжай никуда сейчас, останься со мной?

– Мне нужно поговорить с отцом.

– Поговоришь завтра. Пожалуйста. Не оставляй меня одну сейчас, не уезжай! Никуда не денется твой отец. Завтра спокойно поговорите.

– Да я не дотерплю до завтра! – повышает голос Даниил.

– Дотерпишь. Если любишь меня – дотерпишь.

– Ах ты маленькая шантажистка…

Он обхватывает меня ладонью за поясницу и настойчиво притягивает к себе. Целует в губы. Потом отрывается, внимательно смотрит в глаза, нежно поглаживая ладонью по обнаженной спине.

– И почему ты так боишься, что я сейчас уеду?

– Просто ты, как и я, на эмоциях можешь лишнего наговорить! Лучше отложить этот разговор на завтра, когда ты будешь спокоен.

– Ты переживаешь, что я наговорю папе лишнего?

– Да, я переживаю. Ты сказал, что убьёшь его.

Даниил выразительно вскидывает брови:

– Да не убью я его, не бойся!

– Я просто чувствую, что сейчас нельзя тебя отпускать. Лучше завтра. Пожалуйста, Даниил, просто сделай так, как я прошу? Если любишь меня.

Даниил усмехается и качает головой. Выпускает меня из рук, но снимать пальто не спешит. Закидывает обе ладони себе на затылок, делает несколько шагов по периметру прихожей, поднимает глаза к потолку.

– Ладно, завтра с ним поговорю, – сдаётся в итоге он, вновь разворачиваясь ко мне. – Но не думай, что этот твой шантаж будет срабатывать всегда.

Я улыбаюсь, подбегаю к нему и бросаюсь на шею. Прижимаюсь изо всех сил. Он тут же подхватывает меня под ягодицы, вынуждая обхватить его ногами за бёдра, и ещё крепче прижимает к себе. Ох, к такому легко привыкнуть… Это отдельный вид удовольствия – быть у Даниила на ручках.

– Значит, всё-таки любишь… – шепчу я, утыкаясь носом во вкусно пахнущую хоффмановскую шею.

– А ты ещё сомневаешься? – хмыкает он.

* * *

– Привет, сладкая. Как дела? Закончила работу?

– Привет, – улыбаюсь я, прижимая плечом к уху телефон. – Да, закончила. Всё хорошо. У тебя как дела? Поговорил с отцом?

Ответа на свой вопрос жду с замиранием сердца. Весь день места себе не находила с того самого момента, как Даниил утром отвёз меня на работу.

– Поговорил, – лаконично отвечает он.

– И? Как всё прошло? – интересуюсь я, стараясь говорить непринуждённо, хоть сама буквально как оголённый нерв.

– Напряжённо. Да неважно… – скупо отзывается Даниил. – Выходи, я уже минут через пять буду у тебя.

– Хорошо, – быстро соглашаюсь я.

Поговорили и ладно. Мне, конечно, безумно хочется знать подробности, но, наверное, с моей стороны слишком эгоистично требовать их. Вряд ли Даниилу приятно о таком говорить. Самое главное, мой Хоффман до сих пор хочет быть со мной, а это значит, что отцу не удалось повлиять на мнение сына.

Сбросив вызов, я гашу монитор, прощаюсь с коллегами и надеваю пальто.

К тому моменту, как я спускаюсь вниз, Даниил уже ждёт меня неподалёку от входа в здание, стоя у своей машины. Я на мгновение теряю связь с реальностью, когда вижу его. Потому что в руках Хоффмана огромный букет роз. Настолько огромный, что самого Хоффмана видно из-за него лишь наполовину.

Подхожу к своему парню с прекрасным ощущением щемящего восторга в груди.

Даниил улыбается, довольный моей реакцией. Наверное, у меня сейчас весьма обескураженный вид.

– Это тебе, Белоснежка, – ласково произносит он.

– Господи, Даниил… – Я ошарашено качаю головой, разглядывая тяжёлые бутоны на длиннющих стеблях. Сколько их тут? Даже представить сложно это число! – Я же его не подниму!

– А я тебе на что? – усмехается любимый.

Я обнимаю букет в его руках и зарываюсь лицом в бархатные лепестки. Жадно вдыхаю их потрясающий аромат.

– Спасибо, – поднимаю я глаза на Даниила. – Это очень приятно. Ты даже не представляешь как.

Тянусь через букет к его губам, но цветов слишком много, и у меня ничего не получается. Даниил перехватывает стебли одной рукой, отводит их в сторону, тем самым освобождая пространство перед собой, второй рукой обхватывает меня за талию, притягивает к себе и нежно целует в губы.