I was cryin’ when I met you

Now I’m tryin’ to forget you

Love is sweet misery

I was cryin’ just to get you

Now I’m dyin’ ’cause I let you

Do what you do – down on me

Now there’s not even breathin’ room

Between pleasure and pain

Yeah you cry when we’re makin’ love

Must be one and the same

Я плакал, когда встретил тебя

А сейчас я пытаюсь тебя забыть

Любовь – это сладкое несчастье

Я до слез хотел тебя добиться

А теперь умираю, потому что позволил тебе

Сделать то, что ты сделала со мной

Теперь мне даже не вдохнуть

Между удовольствием и болью

Да, ты плакала, когда мы занимались любовью

Видимо, это одно и то же

Переосмыслением можно все испортить. Я хочу, чтобы мои стихи били – я не хочу, чтобы все было объяснимо, рационально, стерильно и гомогенизировано. Я пишу Deuces Are Wild («Безумные двойки»), а Калоднер, сраный нытик, говорит: «Что еще за двойки? Никто больше не играет в карты». Он был прав (тогда, ТВ-покер еще не успел поднять в 2000-х)… но когда я закончу с этими двойками, они превратятся во флеш-рояль. Я заставлю вас танцевать.

I love you ’cause your deuces are wild, girl,

Yeah, a double shot at love is so fi-i-yine!

I been lovin’ you since you was a child, girl,

’cause you an’ me is two of a kind!

Я люблю тебя, потому что у тебя безумные двойки, девочка

Да, двойная порция любви – это отли-и-ично!

Я любил тебя с тех пор, как ты была ребенком, девочка,

потому что мы с тобой уникальны!

Двойки тут ни при чем… вся суть в азартных играх как в метафоре любви, когда ты ставишь все на нынешний кон. Любовь, азарт, романтика, игра случая. И кстати, Deuces Are Wild написано сбоку самой быстрой машины в мире. Люди что, задаются вопросом: «А? Что это значит?» Да они и так знают: безумные двойки, быстрая тачка. И что? Если в комнату войдет голая девушка с татуировкой Е = mc 2 на сиськах, думаете, никто ее не захочет, раз не понимают, что на ней написано?

Сальери в фильме «Амадей» – вот же уебок! Знаете, кем он был на самом деле? A&R-менеджером Моцарта! Сальери – подхалим… который согласился с императором Иосифом II, а тот согласился с музыкальным постановщиком, что в опере Моцарта «слишком много нот». A&R-менеджеры, так они и говорят: «Начните с этого…», «Сыграем это тогда!». Критики тоже могут свести меня с ума.

Их манера все препарировать выводит меня из себя. Однако если ты открыт для критики, то можешь оказаться там, куда, возможно, не попал бы сам. Спасибо, Джон Калоднер, ты гений, и я тебя люблю… ни на ком платья не сидят лучше, чем на тебе, включая меня. Чувак, который выглядит, как бородатая дама.

Вы умеете петь? А танцевать? Тим Коллинз не мог хлопать в такт даже под страхом смерти – зато он спас от смерти нас.

Стоп! Я знаю, что люди скажут: Сальери был важным элементом – если бы Сальери не выбесил Моцарта, тот не написал бы свой «Реквием». И они будут правы. Когда кто-то говорил «ты не сможешь», я хотел петь еще громче! Потому что в этом все шестидесятые: ненависть к правилам, установкам, общепринятым нормам. Теперь все непонятно. Теперь повсюду лишь притворный мятеж, типа: «Я вам покажу! Я сделаю реалити-шоу и… насру на стол! Да! Так-то».

Если взять уродов, гениев, растерянных, Далтонов, великих немытых и сомневающихся, то их великое искусство не перечесть. И я, кстати, не утверждаю, что Aerosmith – это гребаная Сикстинская капелла. Хотя нет… великое искусство не создается по правилам. Теперь, в новых плеерах, айподах и других гаджетах, все клонированное, сертифицированное и выверенное. Нашествие роботов! Какой-то вселенский фильм ужасов, только вместо гигантских муравьев, истекающих ядерными соплями, повсюду профессионалы, юристы, врачи, психиатры – и A&R-менеджеры! – с их выученными, установленными реакциями и запасом ответов на каждое ебучее слово. Малоизвестный секрет? Прислушайтесь к тому, чего они не говорят, и сразу поймете, что они имеют в виду на самом деле. «Ну, понимаете, если бы я был в вашей ситуации, учитывая все параметры…», «С профессиональной точки зрения, если бы вы спросили мое мнение…». Захлопните входную дверь.

Мы наняли юристов, чтобы они советовали нам, как вести себя со сталкерами и как разговаривать с коллегами женского пола. Например, чего нельзя делать, если тебя преследует чокнутый фанат. С ним нельзя разговаривать. Но поскольку никто в группе и так не разговаривает с фанатами, в чем проблема?

– Просто не разговаривайте с этим человеком, если чувствуете, что он вас преследует, – вот что нам заявили. Спасибо – и пока!

– Сколько с нас, мистер Менеджер, сэр?

– Да всего лишь пятнадцать тысяч, чтобы снова привлечь к делу адвокатов.

Группа смотрит на меня и говорит:

– Это все ты виноват. Ты со всеми разговариваешь!

А потом сталкеры появились у Джо с Билли, и это стало началом конца.

Вот пример: я впервые в жизни отдыхаю в своем летнем доме со всеми своими детьми. Я готовлю завтрак и вижу, как кто-то перелезает через мой забор. Моя бывшая жена Тереза говорит: «Я разберусь», и идет к двери. Я отвечаю: «Нет, я сам». И вот какой-то парень стоит у моей задней двери и жмет на звонок. Я сказал:

– Э-э-э, что происходит? Зачем ты перелез через мой забор? Это последнее место, где я могу спрятаться от таких людей, как ты. Тебя могут подстрелить, если ты вот так будешь перелезать через заборы. Что ты здесь делаешь?

– Ну, моя мама сказала, что вы написали обо мне песню. – Глядя в его глаза, я понимал, что он либо под чем-то, либо, наоборот, без чего-то. Я стоял достаточно близко, чтобы видеть его руки, и, если бы он попытался что-то достать, я бы его остановил.

– Я пишу много песен о многих людях, – сказал я. – С чего ты взял, что песня именно про тебя?

– Ну, там вы поете «Томми, теперь это ложь».

Я недоуменно на него посмотрел.

– Томми? Да нет, на