–Тебя я тоже хочу! И не собираюсь отказываться! Так что сделай одолжение, заткнись и раздевайся! Хочу посмотреть, как ты это делаешь для меня.

Ни за что! Я ничего не собираюсь делать! И пусть ногой мне его не ударить, но руки пока ещё свободны. И я пользуюсь этим: нащупав что-то твёрдое, неподалёку лежащее от меня, хватаю предмет и со всей силы заезжаю ему по голове.

Болезненный стон с отборной порцией мата опадает на меня, но увы, не сообщает об освобождении. Не теряя времени, я замахиваюсь для повторного удара, но на сей раз мои запястья попадают в плотное кольцо мужских пальцев. Да с такой силой, что я скулю от боли, а на коже моментально появляются красноватые отметины.

–Сука! Зря ты не понимаешь по-хорошему. Ой, как зря! Ты за это заплатишь!

После этих слов Морган вынимает из кармана куртки тот самый нож, который однажды уже приставлял к моей шее, напугав до потери пульса. То же самое он делает и сейчас, пачкая меня вытекающей изо лба кровью.

Металлический запах смешивается с вонью, холодное острие прижимается к горлу. Не режет, не давит сильно, не причиняет боль, но мне и лёгкого прикосновения хватает, чтобы замереть от ужаса.

–Не хотела сама раздеваться, значит, это сделаю я!– шипит он возле моего лица и одним махом разрывает все пуговицы на моём пальто, раскрывает полы.

После ножом разрезает джемпер и возвращает острие к шее, чтобы без проблем расстегнуть молнию на моих джинсах, а затем и на своих.

Я каменею и даже дышать забываю от паники, глядя на невменяемые зрачки ублюдка, что нависает надо мной и победоносно ухмыляется, норовя вытащить из трусов член.

И о боже! Когда он это делает, я закрываю глаза, из последних сил борясь с рвотными позывами. Больше не предпринимаю попыток оттолкнуть его, ведь с ножом у горла изнасилование больше не видится мне самым худшим исходом. Однако и его я ни в какую не могу принять. Ни за что! Это убьёт меня! Не физически, но морально точно.

Сердце стучит на разрыв, всё содержимое желудка рвётся наружу, но в страхе за свою жизнь я всё-таки решаю пойти на поводу у Моргана. А точнее, лишь сделать вид, будто смирилась со своей страшной участью.

–Ладно! Ладно, Морган! Всё! Я сделаю всё, что ты захочешь, только убери нож! Я на всё согласна!– произношу громко, так, чтобы его пьяный мозг расслышал.

–Да что ты говоришь?

–Да! Я на всё готова!

–На всё?– ухмыляясь, он рывком поднимает лифчик вверх и начинает водить руками по моей обнажённой груди, неприятно сжимая соски пальцами.

Стараясь не отразить на лице всё отвращение, что меня переполняет, я вместе с «Да» томно выдыхаю и чуть прогибаюсь навстречу грязным пальцам, насколько это позволяет моё положение.

–Я так и думал, птичка. Нужно было сразу нож в ход пускать. Посмотри, какая ты сговорчивая стала,– одобрительно улыбается он, в своём нетрезвом состоянии не улавливая фальши.– Тогда давай переверчивайся и оголяй попку. Хочу твой зад заценить.

Я не спешу выполнять его приказ и едва подавляю напуганный писк от похотливого взгляда Моргана, что красноречиво заявляет: он не внешне мой зад жаждет оценить, а протолкнуть в него свой отросток, по которому начинает активно водить рукой.

–Давай живее, птичка. Нет у меня до утра времени ждать, пока ты свою узкую дырку подставишь,– теряя терпение, раздражённо приказывает чмо.

А я не могу быстрее. Тело отказывается повиноваться, я вся вздрагиваю не только от паники, но и от беспрерывного грохота на втором этаже.

Единственное, что хоть немного успокаивает в данной ситуации,– это то, что я не слышу криков мамы. Значит, она на работе. И слава богу. Хотя бы она в безопасности.

–Ты заснула, бля*ь? Кому сказал – живее? Чё резину тянешь? Оттрахаю в зад, потом дружки мои сделают то же и гуляй на здоровье! Если, конечно, передвигаться нормально после сможешь. Нежничать мы с тобой не будем,– ржёт ублюдок, сотрясая своим смехом мне все атомы в теле.

–Так ты нож убери, и я перевернусь,– максимально сдержанным голосом прошу я, пытаясь не дышать, чтобы не отравлять себя его помойным дыханием.

–Ах, точно! Как же я мог забыть. Но только посмей что-нибудь ещё учудить, Веро́ника. Поймаю и нахрен зарежу!– предупреждает Морган, перед тем как отстранить нож от моей шеи и убрать его в карман.– Мне терять нечего,– добавляет он и встаёт на колени, ожидая, пока я смиренно выполню его приказ.

А я потеряю всё, если сделаю это и даже не попытаюсь спастись! Я никогда не смогу стать прежней и что ещё более страшно – скорее всего, подцеплю от наркомана-алкоголика смертельную болезнь.

Нет уж! Я лучше рискну быть зарезанной, чем позволю ему засунуть в меня свой член. Тем более туда, куда никого никогда не подпускала.

Тихо выдохнув и собрав всю смелость в кулак, я полностью освобождаюсь от пальто и скольжу руками по голому животу вниз. От страха в ушах звенит, очередной комок дурноты сдавливает горло, но я заставлю себя чуть приспустить с бёдер джинсы вместе с трусами, открыв перед ним свою промежность.

Абсолютно сухую. Но Моргану на это наплевать. С сальной улыбкой он любуется ею и дрочит, на миг прикрывая от удовольствия глаза.

И этот миг – единственный шанс избежать катастрофы. Я незамедлительно пользуюсь им: сноги залепляю ему между ног. Со всей дури и злости. Так, что мне кажется, его мужское достоинство никогда больше не заработает.

Морган взвывает как раненный зверь и заваливается на бок, а я за считанные секунды возвращаю джинсы, трусы и лифчик на место, вскакиваю на ноги и, перепрыгнув груду стёкол, несусь в сторону входной двери.

Я успею! Я успею! Я должна успеть!

Да только ещё в самом начале побега слышу, что этот урод, превозмогая боль, поднимается и начинает бежать за мной.

–Мразь! Я тебя предупреждал!– кричит он мне в спину, но я не оглядываюсь.

Бегу к выходу так, как никогда не бежала. Задыхаясь и подворачивая ноги об обломки мебели. Игнорируя боль и ужас от того, что Морган меня сейчас настигнет и убьёт.

Я должна успеть! Должна!

Всего несколько метров осталось, и на улице я начну кричать. Звать на помочь. Искать спасение в соседях и прохожих.

Ещё чуть-чуть. Совсем немножко. Я справлюсь! Я спасусь!

Однако стоит мне коснуться двери, как крупное мужское тело вновь обхватывает меня сзади. И всё – страх отрубает возможность воспринимать реальность, пронзая тело миллионами кинжалов.

Я жмурюсь, сжимаюсь вся и готовлюсь, что сейчас и настоящий нож пронзит меня. Но секунды идут, не поспевая за моим бешеным сердцебиением, воздух стынет в лёгких, прекращая снабжать клетки мозга кислородом, а я так и не чувствую боли и холода от приближения смерти. Ничего этого нет. Есть только тепло мужских рук, что обнимают меня так крепко, словно от всего зла в мире защитить желают. Большая фигура, за которой я чувствую себя, как за непробиваемой каменной стеной. Сердце, что стучит молотом мне в спину, наполняя надеждой. И есть родной запах, который я так давно не ощущала столь близко, тесно, остро, но всё равно прекрасно помню и знаю, кому он принадлежит.