И мне его тогда делал Арктур. Холод заскользил по ногам, когда я вновь окунулась в это воспоминание. Его огромные крылья, длинные клыки, горящие огнем глаза, алые полосы по всему телу…

Я громко сглотнула. Тогда и представить себе не могла, во что превратится исход этого ритуала… В тот день мне было страшно, что я умру…

«Лучше бы умерла».

Что он в тот день ко мне чувствовал? Равнодушие? Интерес? После какого рокового события он начал меня любить? Что я не так сделала?

— Вечером тогда? — предложила Сара.

Парни кивнули. Девушка в немом вопросе посмотрела на меня. Я пожала плечами.

— Вечером.

— Тогда не теряем время зря и идём в библиотеку. — словно чувствуя себя лидером, сказала принцесса.

Библиотека… хотелось погрузиться омутом в эти книги, лишь бы на время забыть одного парня, вчера раскрывшим мне свое темное сердце, и чье холодное бледное лицо начало мелькать перед мысленным взором.

Мы направились по длинному широкому коридору с мраморным полом и стенами, украшенному высокими крылатыми скульптурами людей, похожих на ангелов, одетых в белые высокие одеяния, и я поравнялась с Нефритом. Я тихо ему сказала, так как не хотела, чтобы кто-то меня услышал. Остальные шли за Наташей, походка принцессы была бодрой и энергичной, и она с другими отошла от нас немного далеко.

— Лилиат моя родственница? Да как так? Мне не нужна такая родственница… — возмущенно пробубнила я, продолжая ощущать сильную несправедливую обиду.

— Родственников мы не выбираем, увы. — печально вздохнул Нефрит, кладя свою руку мне на плечо. — Все равно вы разные. Она отвратительная. А ты замечательная.

Он робко поцеловал меня в губы. Я хотела ответить на поцелуй, хотела, чтобы он снял весь скопившийся груз тяжких гнетущих мыслей, но мы шли, и было не очень удобно и не очень красиво позади других так сильно сближаться.

Но его нежные ласковые прикосновения все равно снимали всю тревогу. Мне нравилось чувствовать его руку на своей, вторую его руку на плече.

Но одна проскользнувшаяся в сознании мысль заставила меня чуть ли не вскрикнуть:

— Получается и Гардос мой родственник?!

— Такого быть не может… — по голосу Нефрита было слышно, что он очень сильно верил в свои слова.

— Надо, чтобы Сара тоже прошла тест. — тут же сказала я. — Тогда определим. Ибо у нее есть ген Гардоса. И у Лилиат он, по идее, должен быть. И у меня… наверное…

— Беатрис, милая, не переживай. — Нефрит остановил меня и внимательно заглянул в глаза. — Даже если ты их родственница, это ничего не меняет. — обнимая мое лицо, прошептал он.

— Ну как не меняет?! — я отскочила от него. — Я из семейки злодеев!

У меня возникло чувство, что я изнутри гнилая!

— Сара тоже из семейки злодеев. — пожал плечами Нефрит. — Но мы то ее любим. И тебя любим.

Эти слова немного утихли в груди пожар. Ведь действительно Сара из страшной семьи с ужасной темной предысторией, но она горячо любимая наша подруга, и она даже не стесняется своего происхождения. Как бы ей ни было противно, но она рассказывала нам историю своей семьи, собирается бороться против родного отца.

Я благодарно улыбнулась ему.

— Найти бы моего папу… если он ещё мой папа…

— Может Лилиат не родная дочь Гардоса, а приемная? — предположил Нефрит.

— Тогда почему Нерити так на меня похожа?..

— Мы во всем разберемся. Поверь, нас всех это интересует.

— Эй, вы чего там зависли?! Потеряетесь еще!

Крик Наташи напомнил нам, зачем мы следовали за остальными. Мы с Нефритом направились вперед, наши ладони вновь нашли друг друга и взялись. Тепло его рук приятно промчалось по всему моему телу, и я на секунду выдохнула с облегчением.

Может Сара моя сестра?..

Но только когда моя мама успела сблизиться с Гардосом?

Гардос не может быть моим отцом. Я вылитая копия своего папы Бенджамина Эванса, я внешне очень похожа на него, у меня его нос, губы, глаза, волосы — точнее в прошлой жизни были его глаза и волосы, сейчас я выгляжу иначе. Но черты лица точно его. Я выгляжу его родной дочкой.

Может Лилиат не родная дочь Гардоса? Только как узнать об этом? Вряд ли она мне это скажет, если сама еще знает…

Гардос может знать, но его интересует во мне другое, и делиться подобным он вряд ли со мной захочет. Остается дальше копаться в глубоких водах этой странной тайны…

* * *

Библиотека находилась на вершине пирамиды и представляла собой длинный лабиринт коридоров, где каждая стенка была стеллажом, и повсюду стояли книги. Они все выглядели по-разному. У кого-то старые потрепанные корешки, у кого-то гладкие, отполированные, серебристые, привлекающие внимание. Повсюду был приятный полумрак, библиотека сияла в нежных золотистых тонах, и здесь я почувствовала себя спокойно. Мы подошли к центру, где со всех сторон удлинялись четыре коридора, ведущие в самую темную потайную глубь, освещаемые сверху тонкими люминесцентными желтыми лампами. Наташа остановилась возле золотистой скульптуры огромного орла с раскрытыми крыльями, сжимающими когтями завернутое в рулон послание, и проговорила:

— Я, конечно, не уверена, что здесь что-то есть, но предлагаю разделиться и поискать. Библиотека разделена на семь секций, и вам стоит поискать по алфавитному указателю. — она провела рукой по золотистой табличке, прикрепленной к стеллажу, с выгравированными незнакомыми символами. — Символ «Стражи» и «Хаос» выглядят так.

Она быстро подбежала к столу, взяла листок и перо и нарисовала два символа, похожих на странные иероглифы.

— Мы сейчас разделимся и поищем эти символы во всех секциях, — Наташа написала еще несколько иероглифов и начала раздавать листки. — Сара, мы пойдем вместе. Нерити и Милослава, — принцесса протянула им первый листок, — Нефрит и Беатрис, — я взяла в руки второй листок, — Галактион, Арнольд и Роберт. — пальцы Роберта нерешительно сомкнулись вокруг третьего листка.

Затем принцесса показала, кто куда пойдет. Нерити и Милослава отправились в первый коридор, Галактион, Роберт и Арнольд во второй.

— Идем. — шепнул Нефрит мне на ухо и взял за руку.

Мы торопливо двинулись вдоль стеллажей третьего коридора, и его тьма вдали начала потихоньку приближаться к нам. Блестящие старинные корешки слились для меня в сплошное пятно. Я не сводила взгляда со сверкающих табличек, на которых падал неоновый желтый свет, и пыталась хоть где-нибудь сквозь чуждые символы разглядеть два, так сильно нужные мне.

Мы развернулись в угол, и мои глаза привлекла одна книга. Она отличалась от стоящих соседок своим ярким серебристым