– Твое слово против его. Нам нужны доказательства, Джен. Что-то, что позволит физически привязать их к тому дому той ночью.

Керри на секунду закрыла руками лицо. Она устала. Так чертовски устала.

– Нам надо подумать, как использовать эту информацию. Она может все изменить.

Фалько посмотрел на Джен, а потом повернулся к Керри.

– Она может обсудить с Томпсоном ту ночь – под запись, с микрофоном.

Керри покачала головой.

– Это слишком опасно. – Она посмотрела на подругу. – Как бы я ни хотела достать этого подонка, я не хочу рисковать ее жизнью.

– Я готова, – заявила Джен. – Я сделаю все, что вы скажете. Я клянусь. Все что угодно.

Керри пристально на нее посмотрела.

– Ты чувствуешь себя виноватой. И хочешь как-то все исправить. Но то, что предлагает Фалько, не…

– Я сделаю это, – истерично закивала Джен. – Мне так жаль. Я идиотка, но я смогу это сделать.

– Нет. – Керри снова покачала головой. – Я не допущу, чтобы ты пострадала – или, не дай бог, погибла. Я не уверена, что ты понимаешь, насколько безжалостны эти люди.

Глаза Джен снова наполнились слезами.

– Пожалуйста, позволь мне помочь. Ради Амелии и этой ее подруги – Селы Эбботт.

– Это могло бы заставить шефа полиции и лейтенанта взглянуть на дело так, как нам нужно, – напомнил Фалько.

Нехотя Керри признала, что он был прав.

– Когда вы должны снова с ним увидеться? – Вопрос прозвучал суровее, чем она хотела. Но спокойный и рассудительный тон сейчас не годился.

– Мы ничего не планировали, но я могу ему позвонить. – Джен смотрела на Керри и Фалько. – Я могу это сделать. Он мне верит.

У Керри в кармане завибрировал телефон. Она глянула на экран, но не смогла определить номер.

– Девлин.

– Керри Девлин?

Керри прикрыла телефон рукой в надежде лучше слышать сквозь шум в пабе.

– Да.

– Мадам, меня зовут Элеанор Гонзалес. Я нахожусь у стойки авиакомпании «Дельта» в аэропорту Бирмингема Шаттлсворт. Ваша дочь, Виктория, здесь.

– Простите, я не понимаю. Что моя дочь делает в аэропорту? – растерянно спросила Керри.

– Она пытается поменять билет до Нью-Йорка с запланированного рейса в понедельник на сегодняшний. К сожалению, поскольку ей только тринадцать и не она покупала билет, мы не можем его поменять. Я позвонила Николасу Джекману, который купил билет. Он попросил меня совсем его отменить и позвонить вам, чтобы вы забрали девочку из аэропорта.

Тут Керри пришла в ярость.

– Я сейчас приеду. – Вставая, она сунула телефон в карман. – Я должна забрать Тори.

– Позвони ему, – обратился Фалько к Джен, поднимаясь. – Если получится, постарайся договориться встретиться сегодня вечером. Как только будешь знать, где и когда, дай нам знать, мы поможем подготовиться.

Джен кивнула:

– О’кей. Я могу это сделать. Правда могу.

Керри по-прежнему все это не нравилось. Очень не нравилось.

– С Тори все в порядке? – спросила Джен, на лице ее отразились одновременно боль, беспокойство и страх.

– Я не знаю. Она в аэропорту, пыталась улететь в Нью-Йорк.

Джен прижала руку ко рту.

– Мне надо идти. – Керри заколебалась. – Ничего не делай, не обсудив сначала с одним из нас. Поняла?

Джен кивнула:

– Поняла.

Керри поспешила к двери. Ей надо было забрать Тори.

Международный аэропорт

Бирмингем – Шаттлсворт

Пройдя через автоматические двери, Керри остановилась. Ее дочь сидела в кресле прямо напротив стойки авиакомпании. У ее ног лежали рюкзак и маленький чемоданчик.

Керри понятия не имела, почему этот сукин сын отменил слушания в суде, – хотя и была этому рада. Но у нее возникло ощущение, что произошло что-то еще. Тори не поехала бы в аэропорт и не попыталась бы поменять билет, который он ей прислал по электронной почте. Случилось что-то, что ее сильно расстроило.

Глубокий вдох.

Керри подошла к ряду кресел.

– Тори, что происходит?

Она не смотрела на Керри. Ее взгляд был приклеен к телефону, она сосредоточенно листала инстаграм.

Керри подошла с другой стороны и села рядом.

– Мне очень жаль, но твой отец отменил билет, так что тебе придется поехать со мной домой.

– Тебе не жаль, ты рада. Не притворяйся. – Она сунула телефон в карман рюкзака.

Керри наклонилась вперед и положила руки на колени.

– Я правда не хочу, чтобы ты уезжала на целое лето. Я признаю это, но я не возражала против четырех недель, помнишь? И я бы ни за что не хотела, чтобы произошло что-нибудь такое, что может причинить тебе боль. Я уверена, мы можем позвонить твоему отцу и согласовать новый график твоего визита. Что бы там ни случилось….

– Она беременна. – Тори заплакала и постаралась смахнуть рукой слезы. – Она сегодня узнала, что беременна, и папа сказал, что они будут слишком заняты этим летом, чтобы меня развлекать.

Мерзкий, грязный ублюдок.

Керри обняла дочь.

– Детка, мне так жаль. Я даже не знаю, что сказать.

– Я подумала, что, если я просто появлюсь там, он передумает. Я могла бы им помочь приготовить детскую. Я могла бы кучу всего сделать.

Ее тонкое тело дрожало у Керри в объятиях, разбивая Керри сердце.

– У него никогда теперь не будет для меня времени.

Тори плакала, и Керри дала ей выплакаться. Она ничего больше не говорила. Больше и не нужно было ничего говорить. Ее дочь только что узнала, как отвратительно может себя вести ее отец. Если бы Керри могла избавить ее от этого… Ник должен был позвонить и объяснить ситуацию. Нельзя просто взять и отменить свою дочь.

– Я хочу домой, – прошептала Тори сквозь слезы.

– Поехали. По дороге съедим мороженого.

Керри подхватила маленький чемодан. Тори надела рюкзак, Керри обняла ее одной рукой, и они вышли из аэропорта. Машина Фалько стояла у тротуара. Он ждал, прислонившись к дверце.

– Привет, красотка!

Тори остановилась и посмотрела на мать.

– Может Фалько побыть немного у нас и поиграть со мной в видеоигры? Мы можем заказать пиццу, как в прошлый раз.

Керри рассмеялась и посмотрела на напарника.

– Я не знаю. Он может?

– Заметано. Но должен тебя предупредить, – Фалько открыл заднюю пассажирскую дверь, – я лучший в любой видеоигре, так что приготовься к поражению.